Боевая птица
Шрифт:
«Да что со мной такое!?» — дернулась Айвен, испугавшись внезапного приступа безумства на почве голоса Гаулы.
А он не желал стихать, даже наоборот, по мере того, как ведьма приближалась — а шла она, похоже, к дому Айвен — он становился все настойчивее и громче.
Затыкать уши было бы глупо. От голоса этой ведьмы не сбежать, он настигнет даже на том свете. По крайней мере, Айвен так казалось. Гаула была уникальна и безумна, и сопротивляться ее силе попросту глупо. Но какой бы сумасшедшей она не была, ведьма еще никогда не причинила никому вреда.
Кроме
Девушка не хотела об этом вспоминать, но теперь она все же решилась на безумство. Странная мысль обрела в ее голове четкие очертания. Если отец решил, что сможет ее удержать, он ошибался. Кроме Кайрина и бывшей подруги Далли у Айвен был еще один человек. За эти годы она успела ее возненавидеть, но это не означало, что она перестала ей восхищаться.
Айвен поднялась на ноги и поплелась к окну, за которым доносился ее манящий голос. Гаула не стеснялась никого и ничего, она пела всегда, когда ей этого хотелось, и сейчас девушке даже хотелось казать ей «спасибо» за это. Она по голосу могла определить, насколько близко находится ведьма, чтобы вовремя ее позвать.
Она боялась делать это, и за столько лет даже успела подзабыть эти чувства. Никто и никогда не должен был об этом узнать, и Айвен скрыла эту подробность настолько хорошо, что даже сама начала о ней забывать. Но все же магия не могла исчезнуть просто так, а проклятье — тем более.
Впервые Айвен показалось, что это проклятье было подарком.
Вслушиваясь в этот невероятный голос, Айвен вспоминала все, вплоть до самой незначительной мелочи. На кону стояла жизнь Кайрина, и она готова была вернуть то, чего боялась больше всего на свете.
Девушка все же не смогла перебороть нахлынувшие на нее воспоминания. Прижавшись к стеклу лбом, она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором появилась давно забытая, как она думала, тесная комнатка в подвале какого-то богатого дома Дэума, куда Гаула притащила ее, чтобы успокоить. Огромными от испуга глазами Айвен таращилась на зажженную свечу, которую ведьма поставила прямо на пол.
— Перестань плакать. — Попросила ее Гаула, двигающая какой-то ящик, на который Айвен смогла бы сесть, что девочка и поспешила сделать, — Все уже закончилось. Ты в безопасности.
Айвен пыталась остановить льющиеся из глаз слезы, но они все текли и текли по ее щекам, а она всхлипывала и вздыхала.
Прислушавшись, никто ли за ними не следит, Гаула опустилась перед Айвен на корточки, беря ее холодные ладошки в свои.
— Послушай, — Обратилась ведьма к девочке, не сводя взгляда с нее глаз, — ты никому не должна говорить о том, что случилось.
Айвен судорожно кивнула.
— В этом нет ничьей вины, — Продолжила Гаула, — простая случайность.
— Но как же я? — Поинтересовалась Айвен, — Ведь это же я…
— Ш-ш-ш. — Ведьма приложила палец к губам, — Забудь об этом, ведь ты же забываешь страшные сны? И это все тоже сон.
Хоть Айвен и не поверила ни единому ее слову, она согласилась.
— Теперь мы просто связаны. Будто между нами есть нить, и мы в любой момент можем позвать друг друга, дернув за
— Наверное. — Согласилась девочка, потупив голову.
На самом же деле, ничего хорошего в этом не было. Только через несколько лет Айвен смогла найти выход из того, что сотворило с ней случайно вызванное древнее проклятье. Существовало зелье, приглушаещее подобные вещи, и Айвен все же смогла приготовить его с третьей попытки. Тогда-то безумные вопли Гаулы наконец-то заглохли у нее в голове, оставив разум девушки в покое. Но если она избавилась от отголосков мыслей Гаулы, это еще не значило, что она уничтожила проклятье, часть которого на себя самоотверженно взяла когда-то давно ведьма.
Сейчас Айвен надеялась на то, что проклятье еще осталось. Иначе ее план пойдет прахом.
Когда ей начало казаться, что ее слабенькой магии хватит, чтобы «дернуть за нить» с такого расстояния, Айвен прижала ладонь к стеклу. Похоже, Гаула шла по дороге рядом с домом девушки. У Айвен была только одна возможность позвать ведьму, не привлекая внимания посторонних.
«Гаула!» — мысленно позвала девушка, наблюдая за тем, как стекло вокруг ее пальцев запотевает от их тепла. «Гаула, услышь меня!»
Айвен придирчиво вслушивалась в окружающие ее звуки. Ее зов и миг, когда голос ведьмы настороженно стих, разделяло всего одно мгновение. Гаула услышала. Магия древнего проклятья, связавшая их, сработала.
«Айвен?» — спросил взволнованный голос ведьмы в голове у девушки.
«Ты не ошиблась. Это я.»
Айвен удивилась, когда у нее получилось ответить ведьме. Она всегда думала, что проклятье позволяет только слышать мысли и звать, но вот говорить…
И все же она не решилась так уж сильно надеяться на эту способность, поэтому приняла решение поторопиться:
«Помоги мне. Прошу. Открой дверь моего дома. Я заперта здесь.»
Долго-долго от Гаулы не было ответа, и Айвен уже начала думать, что ведьма ее не услышала. Наверное, проклятье все же не позволяло им переговариваться.
«Ты уверена, что сможешь его спасти?» — неожиданно спросил голос Гаулы у нее в голове.
«Конечно же, нет!» — поспешила ответить девушка.
Она отошла от окна и снова повалилась в кресло, чтобы осознать то, что сейчас совершила. Только что Айвен по доброй воле вернула себе ненавистное проклятье, на несколько лет превратившее ее в одно целое с ведьмой.
В двери что-то заскреблось, и Айвен поспешно вскочила с места. Она не ожидала, что Гаула выполнит ее просьбу так быстро. Обрадовавшись, девушка было бросилась к выходу, но вовремя опомнилась.
Вдруг это отец? Нужно оставаться невозмутимой, пока не будет ясно, кто скрывается за дверью. Поэтому Айвен застыла в проходе, придавая лицу выражение крайней тоски, граничащей со скорбью, ведь именно такой ее ожидает увидеть отец.
Дверь распахнулась, и когда на пороге показался силуэт Гаулы, Айвен бросилась к ней. В руке у ведьмы был ключ от двери. Каким образом ей удалось им завладеть, девушка даже не догадывалась, но знала, что эта женщина способна на все.