Боевое кредо
Шрифт:
Вышеназванный майор Черепанов появился незамедлительно – с кипой бумажек под мышкой и банкой пива в кармане. Услышав мои рассуждения, Вова дьявольски расхохотался и объявил, что его уже давно уничтожили бомбо-штурмовым ударом, а теперь он в качестве привидения отомстит мне за поругание его честного имени и будет курсировать между штабом и нашим оперативным офицером, принося нам нехорошие вести, собирая списки и просто глумясь над нами. Майор Черепанов еще секунд пять изображал из себя Мефистофеля, потрясая банкой пива и мерзопакостно прихихикивая.
– Мне скучно, бес, – ответил я ему и сделал вид, что звоню по телефону. – Алло, товарищ полковник! Это я… Для чего мне в группе майор Черепанов? Он приперся, радостный такой, довольный, кричит, что с нами идет. Он же
Вова побледнел, икнул и, забыв про банку пива, кинулся в штаб. На входе он столкнулся с хнычущими Пачишиным и Пиотровским, которых вел великолепнейший зампотех.
– Ну что я могу сделать, ну что я могу сделать, товарищи офицеры, – жалобно восклицал зампотех и разводил руками.
– Разойдись, парковые ханыги, офицер штаба идет, – завопил Вова. – Здравия желаю, – бросил он зампотеху и снова получил в лоб дверью от входящего Аллилуева.
– Доктор, сука, чуть не убил, – заклокотал от злости Черепанов. – Вы мне отсюда выйти дадите или нет? Оккупировали спортзал, честному майору ни в баскетбол сыграть, ни на матах поваляться…
– А зачем нам зампотех? – спросил в пустоту Аллилуев и густо покраснел. Он опять высказал что-то потаенное вслух.
– Я тут не нужен, а что я могу сделать? – развел руками зампотех, и они, уже вдвоем с Черепановым, стартовали к двери.
Соответственно, как и положено, выход им преградил Леня Ромашкин, который тащил за спиной огромный рюкзачище.
– Окружили, – взвыли разом зампотех и Черепанов.
– О, Вован, – обрадовался Леня, – дай на выход сгонять перчатки велосипедные, у тебя такие классные были, я на стрельбе видел – натуральной кожи, черные такие.
– Верчатки пелосипедные? – передразнил Ромашкина Вова. – Когда ты меня в крайний раз на стрельбе видел?
– Натуральной кожи? – переспросил враз возбудившийся зампотех.
– А то, – заважничал Вова, – «найковские», здесь таких не найдешь.
– Так что с перчатками? – настаивал Ромашкин.
– Жалко, однако, ты же их порвешь, – начал искать отговорки Черепанов.
– Я за тебя на прыжках отработаю, – предложил компромисс Ромашкин.
– Добрячок… Порешили – с тебя две укладки. С вэдээсниками сам договоришься, чтобы все красиво было, – сразу же сломался Вова, ужасно не любивший укладку парашюта на свежем морозном воздухе.
Несчастная дверь спортзала затряслась, и в нее начали протискиваться близнецы-моряки Артемьевы, толкающие перед собой лейтенанта-финансиста.
– Глядите, кого мы поймали! – вопили братья. – Эта зверушка в кассе спрятаться хотела, бригадного начфина на помощь звала…
– Товарищ лейтенант, до вас, по-моему, ясно довели, что вы в составе группы! С выпиской по личному составу, убывающему в составе реально действующих групп, ознакомили. Что за дела, почему вы прячетесь?! – сразу же атаковал я лейтенанта.
– У меня отчет, – заныл тот.
– Нет, товарищ лейтенант, у вас – учебно-боевая задача! И поэтому – шаг вправо или влево приравнивается к попытке перехода на сторону врага!
Лейтенант скорбно замолчал. Черепанов, воспользовавшись возникшей тишиной, отпихнул зампотеха и выбежал на улицу, оглашая плац возмущенными криками.
Подполковник юркнул за майором. Наверняка он решил, что его тоже могут включить в состав героической группы.
Как ни странно, со всеми мероприятиями, расписанными в плане подготовки, мы справились довольно быстро. Близнецы убежали получать аппаратуру связи, я получал карты и блокноты, доктор ушел за медицинской сумкой и пилюлями, Ромашкин двинулся в воздушно-десантную службу решать вопросы по поводу укладки и получения всего полагающегося нам имущества. После обеда довольно быстро уложили парашюты, проверились. Прибыли на воздушно-десантный комплекс, покачались в стапелях на подвесных системах. Точных данных – выведут парашютным или посадочным способом – не было, но все равно решили готовиться по полной. Во время обеда удалось съездить домой и снарядиться на предстоящий выход как положено.
Остальные члены группы от меня не отставали и тоже снаряжались по полной. Только лейтенант-начфин бегал вокруг и всех спрашивал:
– А это надо? А это куда?
Общими усилиями собрали и лейтенанта. Упаковали парашютный мешок, радиостанции и батареи обложили пустыми картонными коробками, замотали в коврики. Близнецы Артемьевы, несмотря на то что в отношении личной дисциплинированности сущие разгильдяи, связистами были отменными – дело знали туго и искренне переживали за свою работу. Под вечер получили вооружение и боеприпасы. Лене надо было и здесь отличиться. Рюкзак у него был самый большой, в грузовом контейнере понапихано немереное количество холостых боеприпасов и средств имитации, так он еще умудрился получить себе «ПКМ» и теперь любовно упаковывал его в чехол и советовался с «десантниками», как его крепить и закантровывать.
Лейтенанту-финансисту на запаску вместе со стропорезом прикрепили еще и калькулятор. Так, на всякий случай. Вдруг решит во время совершения прыжка насчитать кому-нибудь денежное довольствие.
Прибежал невменяемый заместитель по воспитательной работе и попытался провести у нас строевой смотр, а заодно выслушать жалобы и предложения. Потом плюнул на нас, а в особенности на жалобы технарей, вечно стремящихся что-то съесть, покричал и ушел.
Вот в принципе мы и готовы. Осталось только ждать выписки из боевого приказа, в которой будет указана задача. Хотя задачу мы должны знать уже давно и готовиться, отрабатывая все возможные варианты действий, передвижений, боевого порядка и всего остального. Вдруг нам предстоит провести диверсию на каком-нибудь важном объекте? Тогда надо дополучать инженерное имущество, мины и другие взрывчатые вещества и средства взрывания. Или, к примеру, нам предстоит работать агентурными методами. Соответственно – где карты с местами закладок предназначенных нам схронов, тайников, где гражданская одежда и прочее, и тому подобное? Короче, вопросов и нюансов множество. Оставалось только ждать и гадать, какую задачу нам подкинут. А так как почти все из нас последние трое суток спали урывками, то ожидание естественным образом превратилось в здоровый сон, который охранялся выставленным возле дверей спортзала парным патрулем, состоящим из бойцов, которые по своим физическим и умственным данным не способны были вместе со всеми рыскать по лесам в поисках учебного «супостата». В этих учениях участвовал почти весь округ. Наши разведчики выходили в условный тыл, мотострелки занимали условную линию обороны, танкисты условно выехали из боксов в парке и тут же поломались. Рассказывали, что в каком-то танковом полку условно расстреляли начальника службы горюче-смазочных материалов и – не условно – отдали на растерзание в прокуратуру начальника склада.
В размышлениях о величии нашей армии я начал отработку упражнения «сон в условиях, приближенных к боевым». Только рядышком, развалясь на спортивных матах и укрывшись бушлатами, канючили технари:
– Команди-и-ир, команди-и-ир! Может, мы в «чипок» (кафе при части) сгоняем? Закинемся по-быстренькому десятком пирожков аппетитных, да парой булок румяных, и кофием «три в одном» запьем – уж жрать больно охота! А, командир?
– Отвалите, проглоты! Я патрульным приказал никого не выпускать. В случае попытки несанкционированного покидания места доподготовки – лупить всех в «башню» дубинками! Спите лучше или вон с лейтенанта пример берите, как он под бушлатом похрюкивает…