Боевое кредо
Шрифт:
Пачишин и Пиотровский уже отошли от гонки по кустикам и перелескам и довольно громко обсуждали предстоящую трапезу, жалуясь доктору на потертости в различных местах и на «спринтера-начфиненка», бежавшего со скоростью оленя в головном дозоре.
Леня Ромашкин пыхтел, упаковывая обратно в рюкзак полено. Деревяшка сопротивлялась и залезать обратно явно не хотела. Артемьевы все еще работали с Центром. Лейтенант-финансист носился вокруг группы, как молодой фокстерьер, и радовался жизни. Доктор заваривал в котелке чай с какими-то травками и не обращал внимания на техников,
Капитаны до конца отработали сеанс и плюхнулись возле импровизированного стола.
– Командир, нам все-таки положено по пятьдесят грамм? Мы первые сеанс отработали, «спортсмены» все еще тупят!
– А чего они так? У них вроде свои связисты-маломощники, все по первому классу работают. Наверное, лучшие в бригаде.
– Мало ли как они со своих станций работают! Главное, кто на приеме сидит, а там у нас тоже агентура имеется – начальник станции прапор Васька Шпонкин. Он нам два литра «торчит» за акты списания, так что в журнале мы отмечены первые. Да, кстати, у «собров» радисты тоже наши; мы так долго на связи были потому, что они тоже связь давили и координаты свои на Центр давали.
Один из братьев протянул мне листочек из блокнота, исписанный цифрами. Пришлось оторваться от поедания лапши с тушенкой и снова доставать карту. Так, ага! Значит, СОБР здесь, черкнул я карандашом, «спортсмены» здесь, совсем неподалеку от нас. При переходе придется делать значительный крюк, чтобы обойти справа дневку соперников. СОБР будет от нас километров на шесть западнее и особых помех не создаст. Основное внимание надо сосредоточить на подходах к Вахапетовке – мало ли что и кто нас там ожидает?
Один из братьев, смотревший на карту через мое плечо, хмыкнул и весьма громко и нелицеприятно выразился:
– Ой, лажа-а-а!
– В смысле, лажа? – не понял я его.
– Смотри, радисты, которые идут с «собрами», дают свои координаты вот здесь, – ткнул он пальцем в значок, нарисованный мною.
– Ну, да вы же сами мне эти цифры дали!
– Ошибка не в цифрах. Вася сам сидел на связи со мной, а у него этих ОДСов отработано – ого-го сколько! С этого места, которое они дают, в нормальный азимут с приемной станцией никак бы не попали, да и связаться вряд ли смогли бы. Они на карте получаются вообще под сопкой перед обрывом. А тут, насколько я помню, зона радионевидимости. Как бы они ни пыжились, связь можно дать, только взобравшись сюда, – и он снова ткнул пальцем в карту.
– То есть, получается, они «гнали пургу» на сеансе и далеко от дороги не отошли?
– Ставлю зуб нашего летехи и зеленое ухо Пачишина, что они совсем рядышком с нами. На этом маршруте, с вот этой сопки, связь постоянно давят на «пятерку» все группы. А радисты там не первый день служат и в этих местах уже хаживали.
– Слушай, а ведь и у «собров» ты видел, какие дяденьки – каждый за сто килограмм весом. По ним видно, что по сопкам они не любители скакать. Отошли недалече, расположились с комфортом, тут им еще связисты лапши на уши понавешали…
– Лапша – это хорошо, – брякнул смачно жующий Пиотровский.
–
– Да ясно все! Сидят – и «болванки» с координатами на Центр кидают. Уверен, что на очередном сеансе дадут другие координаты, а сами на месте останутся, – подытожил капитан-связист.
Исходя из предположений связистов, положение групп теперь выглядело иначе – они не образовывали треугольник, а были как бы вытянуты в одну линию, и на конце этой линии находилась наша доблестная, трижды проклятая офицерская группа. Придется делать еще больший крюк, чтобы не столкнуться с еще одной засадой.
Лейтенант, поевший раньше всех и напившись приготовленного доктором чаю, даже поскуливал от нетерпения – так ему хотелось двинуться дальше. Чтобы он не мешал при сборах и не путался под ногами, я послал его разведать местность и спуск с сопки метров на триста вперед. Лейтенант нацепил на рюкзак нашу «новейшую» спецназовскую станцию Р-392, приладил наушник и, юркнув между деревьев, скрылся.
– Бляха муха! В штабе – как последнее чмо себя ведет: денег нет, на статью не поступало, а тут – вроде даже на человека похож, – произнес один из Артемьевых.
– Может, и главного начфина в сопки на выход запрячь… да зампотыла в придачу, – задумчиво проговорил второй.
Пока готовились к переходу, доктор достал из своей походной медицинской сумки по упаковке таблеток и раздал каждому.
– Экстези? – спросили технари.
– Глюкоза, все сразу не сожрите, – напутствовал доктор.
Прибежал лейтенант с круглыми глазами и открытым ртом.
– Там… ниже… между сопками… костер горит!
– Ну, значит, мы не ошибались – там действительно сидят «собры», – заговорил один из братьев. – «Спортсмены» сидят на соседней сопке, на обратном склоне, судя по координатам, которые дал Вова, и им не видно костра.
Действительно, если лейтенант в порыве щенячьего восторга ничего не напутал, то нам придется обходить «вражеские» дневки и делать большущий крюк – вряд ли мы успеем к пяти часам утра на окраину села. Прорываться с боем бесполезно. Тут у меня в кармане снова запищал телефон: «О, боже мой! Они убили Кенни».
– Суки, – прокомментировал тотчас же Аллилуев.
– Однозначно, – «по-жириновски» поддержал его Ромашкин.
Интересно, почему Черепанов на вызов моего телефона поставил такой идиотский рингтон из американского мультфильма, в каждой серии которого несчастный Кенни Маккормик погибает?.. Надо будет переставить на что-то более героическое.
Новости Вова выдал потрясающие. Замкомбриг, абсолютно не стесняясь мистера Черепанова, мирно подремывающего над картой в классе оперативной подготовки Центра боевого управления, по сотовому телефону вышел на командира «спортгруппы», с потрохами сдал наше местоположение и посоветовал через час, пока мы там «телимся», выдвинуться в нашу сторону и попытаться нас уничтожить. Заодно рассказал, где находятся собровцы, которым «параллельно», кого мочить – нас или «спортсменов».
– Вова, ты заслуживаешь достойной награды, – похвалил я «агента».