Боевое кредо
Шрифт:
– Ну, так наливай! А вообще-то, мог и не поднимать меня, а сам принести.
– Перетопчешься! На, держи…
Кофе с коньяком на легком морозце был весьма кстати, приятно согревал и щекотал пищевод.
– Короче, я в штабе ошивался перед выездом, там замкомбриг лично задачу ставил командиру спортгруппы – они вас на выходе должны будут гонять, и задача у них такая же, как у вас. Вы типа клоунов будете, вас уже слили всем, кому не лень: и пехоте, и ментам, и собровцам, которые в учениях участвуют.
–
– Короче, от меня ты ничего не слышал, а то, если зам узнает, что я тебе натрепался, он меня за вами в одиночку зашлет или еще хуже – на какие-нибудь курсы в Загорянку отправит. Мне уже одних хватило. Эх, как я тогда в «Голодной утке» озвездюлился, ужас!..
– Ладно, не ссы, прорвемся! Слухай, забери мою «мобилу» с сейфа у дежурного, а мне дай свою – будешь нам эсэмэсить по тихой, поработаешь нашим агентом.
– Да без проблем, тока если с моим «сотиком» что случится – я твой заберу. Да, и, кстати, что я с этого буду иметь?
– Ну, мы тебя не обидим, разрешим в «чипке» с нами за одним столом сидеть… Короче, Вован, я тебе дам свою машину на время учений погонять, доверенность у тебя на нее есть, а ключи – в сейфе вместе с «мобилой».
– Машину-у-у! Ну, тогда базару нет! Что же ты раньше не сказал? Так – кого вам надо убить, расчленить, над кем надругаться? Я ради этого все, что хошь, сделаю. Держи телефон, звони – предупреди дежурного…
Таким образом, я завербовал одного агента и пристроил свою машину. Только Вовочка зря радовался – бак в моей «Тойоте» был уже почти пустой и ему придется раскошелиться на заправку.
Вовин телефон завибрировал у меня в кармане и выдал голосом Хрюнделя: «Начальник? Да пошел ты в жопу, начальник!» Я передал Черепанову трубу, тот послушал, покивал головой и вернул мне телефон, потыкав кнопки.
– Я тут переадресацию поставил. Замкомбриг звонил, сейчас подъедет.
Прибыл «Урал» с разведчиками спортивной группы и «уазики» комбрига и зама.
Ну, вот они, наши конкуренты. Все разведчики – или срочники, или контрактники. Они не ходят в наряды, не участвуют в хозработах. У них одна задача – готовиться к «скачкам» (соревнования разведывательных групп по тактико-специальной подготовке). Целыми днями они только и делают, что бегают, прыгают, стреляют, не вылазят с полигона неделями. А у меня Пиотровский и Пачишин бегают только по парку и к «чипку», а лейтенант-финансист ускорился в последний раз минут пять назад, скинув с себя парашют и разматывая на ходу рулон туалетной бумаги.
Дежурный связист подал гарнитуру «вертолетной» станции руководителю прыжков, заместителю комбрига по воздушно-десантной подготовке. В воздухе где-то неподалеку явственно послышался рокот вертолетных лопастей. Через пару минут «Ми-8» приземлился, спугнув воздушным потоком лейтенанта
Прапора скинули удачно, и он, приземлившись возле «колдуна» (указатель силы и направления ветра), открыл прыжковый день. Спортгруппа споро построилась, проверилась и вальяжно зашагала к борту. Сзади степенной походкой шествовал командир бригады. Прыжки начались. Спортсмены покинули борт быстро и, приземлившись плотной группой на дальнем конце площадки, быстренько скинули свои купола прибежавшей группе обеспечения десантирования, построились в боевой порядок и начали поиск груза. Только одинокий парашютист в воздухе мотался в потоках и неуклонно снижался в направлении небольшой дубовой рощицы.
Зам по воздушно-десантной заорал в мегафон:
– А-а-а, олень чертов! Ноги вместе – забирай вправо, скотина!.. – Потом прильнул к окулярам ТЗК и, распознав командира бригады, болтающегося в стропах, добавил: – А-а-а, товарищ полковник, это вы… Хорошо идете, как по учебнику!
Товарищ полковник, как по учебнику, приземлился в кусты возле дубовой рощицы, откуда недавно убежал лейтенант-финансист.
– Да кто это тут уже успел нагадить, что за сволочь, а?! Мой новый прыжковый шлее-е-емм! А-а, бушла-а-ат, скоты, уроды! – долетал до нас голос командира бригады.
Лейтенант испуганно опустил голову и шепотом попросил его не выдавать.
– Не боись, мы – фашисты, своих на войне добиваем! – ответил ему Пиотровский. – Сейчас пойду доложу комбригу, что это все ты!
– Ой, быстрее бы на прыжок, – засуетился лейтенант.
Теперь настала и наша очередь. Повторный осмотр, хлопанье вэдээсника по парашюту, команда: «Направо! На борт – шагом марш!»
Уже на борту вертолета финансиста продолжали подкалывать.
– «Начфиненок», ты все дела сделал? Ведь ты, как самый легкий, крайним выходишь, так неохота под тобой оказаться, – спросили Артемьевы лейтенанта.
– Я не брал, – невпопад ответил финансист, и его залихорадило…
После пары заходов противно загундосил ревун, и десантирование началось.
Ромашкин, как «продвинутый» парашютист, вышел «крестом», раскинув ноги и руки и поддерживаемый за шиворот стабилизирующим парашютом. Я вышел просто, без выпендрежа. Трехсекундное болтание, рывок, провал вниз, ноги возле носа и – тишина. Кольцо я не дергал, доверив раскрытие основного купола страхующему прибору. Покрутился в стропах, остановился, осмотрел купол, оглянулся по сторонам. Чуть выше и правее меня спускались братья-капитаны, вяло переругиваясь между собой.