Боевой дракон
Шрифт:
Деревья были все же довольно сырыми, и лишь загорался небольшой огонь, люди успевали его тушить. Стрелы же продолжали падать, и Вулворд с ужасом осознал, что они запросто могут навести вражеские трубы на цель.
Минуту спустя раздался первый отдаленный грохот. Он был достаточно громким, чтобы понять, что враг перенес орудия довольно близко к ним. Затем последовало не меньше одиннадцати залпов.
Поначалу враги не могли как следует прицелиться, и первый залп в основном обрушился в лес недалеко от аргонатских позиций. Несколько шаров промчались прямо над головами солдат, со свистом рассекая воздух. А один угодил в фургон, развернув его и убив волов.
Это
Значит, надо двигаться еще быстрее, чем они предполагали. Запели рожки, зазвучали приказы, и под залпами врага, которые раздавались почти каждые двадцать минут, легионы стали покидать свои подготовленные позиции.
Сильный отряд был выслан вперед для прокладывания дороги. Вскоре они прорвали крэхинское заграждение и разметали его в разные стороны. Лес наводнили лучники, выбивая оттуда вражеских снайперов.
Покатил воловий караван. Впереди шла кавалерия, выискивая в смоляно-черном лесу лучшую дорогу для фургонов.
Но теперь вражеские орудия нащупали колонну и залп за залпом стали посылать ядра в вершины холмов и пространство между ними. Отступление ускорилось и стало несколько судорожным. Даже выучка легионеров Империи в таких условиях начинала подводить.
Как только отступающие вошли в лес, сражение перешло в новую фазу, так как невидимые из-за деревьев группы крэхинцев просачивались в ряды легионеров и нападали исподтишка.
В этих условиях очень трудно было поддерживать связь. И приходилось еще защищать длиннющий караван фургонов, а это требовало рассредоточения сил вдоль ухабистой дороги. Драконам приходилось вырубать лес, для того чтобы колонна могла пройти, а это делало гигантов уязвимыми для стрел снайперов. Впереди колонны шла непрерывная битва — необходимо было отгонять крэхинцев от драконов и инженеров, прокладывающих дорогу для фургонов.
Все это замедляло продвижение армии к спасительной дороге, что лежала в восьми милях к западу. Вулворду оставалось только без особой надежды молиться, что врага несколько задержит переноска ужасного оружия на новое место.
Положение было критическим, но настоящая катастрофа случилась, когда огромный каменный шар попал в сосну прямо над головой командора Вулворда и обрушил обломок ствола на него и командора Флэйдса. Оба упали в грязный поток, над которым инженеры наводили грубую конструкцию из стволов, срубленных драконьими мечами.
Легионы содрогнулись; каждый знал, что ему делать, и не прекратил своей работы, но произошла роковая потеря времени, прежде чем майор Херта и капитан Денк подъехали, чтобы принять командование. Граф Фелк-Хабрен оставался все, это время в напряжении и теперь вызвал добровольцев развернуться и напасть в темноте на орудия врага. Это кошмарное отступление, вернее бегство от врага, которого они превосходили на поле боя, было для графа совсем несовместимо с правилами ведения войны.
Командир эскадрона Уилиджер поддержал идею встречной атаки и сразу собрал всех оставшихся в живых легионеров и драконов Сто девятого. Они объединились с уцелевшими чардханцами, несколькими баканскими солдатами и дюжиной кенорских лучников и затем двинулись назад по только что прорубленной просеке. К ним присоединилась Серая Леди, решив сделать попытку разрушить оружие врага.
Остаток ночи легионы продолжали отступать под непрекращающимися мелкими нападениями крэхинцев. Майор Херта и капитан
Они с радостью восприняли известие о том, что западная дорога все-таки существует и, похоже, находится в хорошем состоянии. Как только они доберутся до нее, они сумеют наверстать упущенное время. И скоро окажутся вне досягаемости неуклюжих орудий врага.
К несчастью, их продвижение замедлилось из-за длинной глубокой расселины. Переправлять через нее фургоны в темноте было ужасно трудной задачей, а когда фургоны эти тряслись поукамням, из них доносились жалобные крики раненых.
Заря застала их растянувшимися на несколько миль на этой трудной территории и окруженными множеством небольших групп крэхинцев. Сражения хаотически вспыхивали во многих местах.
В хвосте колонны к крэхинцам присоединились тролли и отряды бесов, которые стали преодолевать сопротивление отступающих.
Черти были обкурены испарениями черного питья и, одурманенные, радостно шли на смерть, мечтая лишь вонзить свои мечи в аргонатскую плоть. Схватки приобретали опасный характер, а несколько троллей пробились к повозкам, зарубили волов и ранили всех, кто подвернулся им под руку.
Но неожиданное прекращение бомбардировок все же давало убегающей колонне шанс спастись. К полудню передняя половина каравана фургонов была уже в безопасности на западной дороге и быстро уходила. Уцелевшие боеспособные силы собрались вместе. Драконы устроили несколько небольших засад и быстро научили преследователей осторожности. Однако потом врагам удалось захватить пленных, и аргонатцам ничего не оставалось, как заняться освобождением товарищей. Наконец остатки армии вышли на западную дорогу и двинулись по ней на предельной скорости.
Глава 49
Сознание возвращалось медленно, рывками. Долгое время Релкин лежал в темноте и качался на волнах сна, которые выбрасывали его на берег тьмы. В голове сидела тупая боль, по щекам и шее струилась кровь, на боку ощущалась довольно болезненная ссадина.
Было очень темно, холодно и сыро, и он совершенно не понимал, как попал в это место.
Впрочем, память его была подернута дымкой. Долгое время он думал об Эйлсе, дочери Ранара, и о том, как станет жить с ней вместе, о чем всегда мечтал. Он думал о ее непокорных белокурых волосах, упрямом подбородке, остром трезвом уме. Девушка обладала потрясающим чувством чести, и именно это ее качество заставило его в один прекрасный момент полюбить Эйлсу так, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Они были созданы друг для друга, пара, благословленная богами и Великой Матерью.
Когда-нибудь они построят хижину в лесах Туалы. И вместе с драконом расчистят землю, и бросят в нее первое зерно. А к тому времени, когда зерно созреет, они создадут семью.
Даже в туманных мечтах эта мысль потрясала Релкина, чьей единственной семьей были двухтонный кожистоспинный дракон и Сто девятый марнерийский эскадрон.
Затем постепенно память обратилась к долгому и трудному путешествию по темному континенту. Поход, ужасные хищные птицы в разрушенном храме, чудовища древнего леса, маленький полосатый слоник — все эти образы прояснили разум драконира, и постепенно осколки воспоминаний вернулись на свои места. Последним в голове всплыло сражение на поле Разбитых Камней — бессмысленная атака крэхинцев, яростная битва с бесами и троллями и ужасное поражение, нанесенное легионам секретным оружием врага.