Боевой дракон
Шрифт:
Флот тянуло назад, несмотря на то что снова были спущены гребные лодки, старавшиеся хоть немного замедлить движение. Вода неодолимо тащила беспомощные корабли к острову Чародея.
К ночи они снова были в виду острова.
Все заняли свои места и приготовились ждать. Взошла луна, на юго-западе появились легкие облачка и медленно проплыли над кораблями, сияя серебристым светом.
Судовые склянки пробили полночь. Глаза устали смотреть. Никто не нападал.
За час до восхода с воды поднялся страшный туман. Это был, скорее, призрачный, выматывающий
Сразу после этого туман растаял.
Ведьма флота попробовала было пустить в ход предсказательную магию, но потерпела неудачу. В глубине души она понимала, что уже ничего не может изменить.
…Это началось с «Картофеля». Трое солдат на полубаке вдруг начали бессмысленно смеяться, сорвали с себя одежду, побросали оружие и, прыгнув в воду, уверенно поплыли в сторону острова Чародея.
Зараза распространялась быстро. Стоило кому-нибудь поглубже вдохнуть в себя отравленный туман, как он начинал дико смеяться. Затем человек раздевался и прыгал за борт. Некоторым удавалось недолго сдерживать смех, но их все равно приходилось связывать, чтобы удержать на борту; смех рано или поздно одолевал их, растягивал губы в страшном оскале, вызывая дикие завывания.
Между тем дюжины людей уже были потеряны. Взошло солнце, и в его свете можно было видеть несчастных, плывущих к острову, пока они не пропали из виду.
Ведьма флота снова прибыла на «Ячмень» и закрылась с адмиралом Кранксом. Чародей из досадной помехи превратился в смертельную опасность.
Уже много лет он не трогал проплывающие мимо корабли, и в его существовании даже начинали сомневаться. На острове, конечно, никто не бывал; репутация чародея была не просто плохой, она была устойчиво плохой. С течением лет мореплаватели перестали принимать особые меры предосторожности, огибая остров, и просто стали ориентироваться на него, идя от Опасного мыса в пролив Кассим.
Теперь же, совершенно неожиданно, чародей решил уничтожить их флот. Ведьма боялась этого древнего, ведущего независимую жизнь чародея, когда-то много сотрудничавшего с Великим Врагом из Падмасы. В любом случае было совершенно ясно, что его магия сильнее. Без помощи Великой Колдуньи Лессис им не выбраться. Увы! Лессис была далеко, на борту «Лиры», идущей к берегам Богона.
Кранкс собрал старших офицеров и отдал приказ разъяснить флоту создавшееся положение, что говорило о его собственной растерянности. Все, что они могли сделать, — это выставить на ночь усиленные посты наблюдения за небом — не прилетят ли снова чудовища. Ни словом адмирал не упомянул о мерах против тумана, сводящего людей с ума.
На носу «Ячменя» драконопасы собрались вокруг бочки, в которой хранились древки стрел. Они вынимали их поочередно, оперяли, насаживали стальные наконечники и быстро затачивали на камне, придавая им нужную остроту.
— Такое чувство, что с нами все кончено, — сказал Свейн, нервно пожав плечами. — Этот чародей держит нас на привязи. У нашей ведьмы сил не хватает.
— И
— Какого черта он от нас хочет? — спросил Энди.
— Сделать рабами, конечно.
— Полагаю, ты скоро это узнаешь, — сказал Мануэль. — Все мы узнаем.
— Нет, не узнаем, — возразил Релкин.
— Поглядите-ка на этого куошита. Как всегда, оптимист.
— Драконы не пойдут. Они не восприимчивы к подобной магии. Помнишь Дзу, Свейн? В подземном карьере, когда мы столкнулись с Мезомастером, драконы не обратили никакого внимания на его заклинания.
— Да, но драконы не смогут увести домой корабль вместо людей и драконопасов. Нет, скоро мы все на этом острове станем рабами чародея.
Но тут Релкина внезапно осенило.
— Драконы! — воскликнул он. Энди пришла в голову та же мысль.
— Конечно! Драконы смогут это сделать! — закричал он.
Они отправились в каюту к командиру эскадрона Уилиджеру и доложили ему свою идею.
— Выглядит достаточно фантастично. Не многого ли мы хотим от честных ящеров? Смогут ли они все это удержать в памяти?
— Память у них не хуже, чем у людей.
— Да, и ведь мы будем с ними.
— Ну а что, если вас выведут из строя? Вряд ли чародей оставит ваше нападение безответным. Что, если виверны останутся предоставленными самим себе?
Драконопасы смотрели прямо Уилиджеру в глаза.
— Они доведут дело до конца, — уверенно сказал Релкин.
Уилиджер все еще сомневался:
— Но как же они доберутся до берега? Вы отлично знаете, что им запрещено плавать в море.
— Сэр, мы уверены, что на таком расстоянии им можно это позволить. Кроме того, мы уверены, что закон может и ошибаться.
Уилиджер бросил на них резкий взгляд:
— Что вы хотите этим сказать? Релкин плотно сжал губы. Любое слово в данном случае могло оказаться роковым.
— Ну?
— Ничего, сэр, кроме того, что мы знаем драконов, сэр. Они могут это сделать, а больше никто. Нам нужно освободиться от чародея, а единственные, на кого не действуют его заклинания, это драконы. Магия вообще не очень-то на них действует.
Уилиджер задумчиво кивнул:
— Ладно, я доложу о вашем предложении командору Вулворду, посмотрим, что он скажет. Вы свободны.
Через десять минут Уилиджер представил план операции в кабинет Вулворда.
Вулворд прочитал его заметки и задумчиво откинулся в кресле.
— Драконы, а? — он скривил губы. — Но им не разрешено плавать в море. Их придется отправлять на судах. Можем ли мы пойти на это?
— Не знаю, сэр. Нужно спросить капитана. Вулворд был великодушным человеком. В начале путешествия Уилиджер его страшно раздражал, и, возможно, он был слишком суров к молодому офицеру. Поэтому теперь он старался говорить как можно дружелюбнее:
— Командир Уилиджер, это ваша идея, оставляю ее вам. Идите к капитану, потом доложите обо всем адмиралу. Посмотрим, что они скажут. Я напишу свое заключение, в нем будет осторожное одобрение вашего плана.