Боевой гимн
Шрифт:
Это было необычно, и Ганс испытывал любопытство пополам со страхом. Он знал, что его положение среди пленников было весьма высоким. Тамука, бывший кар-карт мерков, перед тем как ускакать на запад с кучкой своих сторонников, пообещал Гансу долгую мучительную смерть, соответствующую его статусу. После исчезновения Тамуки Гансу довелось услышать, что его судьба стала предметом спора между клановыми вождями, которые в итоге отослали генерала-янки на восток вместе с другими пленниками.
Возможно, именно любопытство и желание узнать, что все это значило, и удерживало Ганса от того, чтобы убить Тамиру, а затем себя. Почему он все еще жив — этого он никак не мог понять. Ненависть мерков
Ганс закрыл глаза и снова окунулся в свои мечты…
…Вот они в военном походе — но важно, здесь, на Валдении, или на Земле. Все в сборе: Пэт, Эмил и, конечно, Эндрю. Бой уже закончился, напряжение спало, и они сидят вокруг стола с бутылочкой виски. Пэт травит свежую байку про веселую женушку трактирщика, Эмил, не отрываясь от стакана, повествует о вреде пьянства, а Эндрю… Эндрю сидит тихо, и только когда их взгляды скрещиваются, на его лице проскальзывает мимолетная улыбка…
Между ними всегда было это невысказанное нечто, какое-то чувство, понимание без слов… — мы снова выжили и победили. И, кроме того, что-то гораздо более важное: товарищество, доверие, любовь, о которой они ни за что не стали бы говорить вслух и которая, тем не менее, была нитью, связывавшей их.
Старый сержант улыбнулся своим воспоминаниям. Образы из прошлого сменялись в его голове, как картинки в калейдоскопе. «Эндрю, перепутанный до смерти молодой профессор, который, преодолевая все трудности, стал вождем целого народа в этом чужом, проклятом мире. Я помню его, когда он даже не умел развернуть роту из колонны в цепь. Как же чертыхался старый полковник Эстес по поводу своего нового офицера! “Тысяча чертей, И на кой хрен мне подсунули этого очкастого заморыша?” Эндрю стоически переносил эти упреки, не пряча глаза в сторону и сокрушенно вздыхая, когда ему казалось, что никто на него не смотрит. Сначала я его пожалел, мне не хотелось, чтобы он погиб в первом же бою, как множество других молодых лейтенантов. — Воспоминания с головой захлестнули Ганса, — Первый бой при Антьетаме, когда полк попал в ловушку в Западных лесах. И тогда я увидел, что в этом книжном черве скрывается солдат, борец, И я понял — о да, я понял! — кем он может стать, Миг славы а великой битве под Геттисбергом, когда Эндрю принял командование полком и держал оборону во время отступления Первого корпуса… Потеря руки. Уайлдернесс. кошмарное утро при Колд-Харборе, окопы Питерсберга — все это, казалось, произошло только что. Антьетам… С тех пор уже десять лет минуло. Они оказались на Валдении восемь лет назад, значит, дома сейчас тысяча восемьсот семьдесят второй год, Эндрю уже почти сорок, а мне аккурат посередине между полтинником и шестьюдесятью. И чего только не было за эти восемь лет! Проход через Врата света, восстание Руси против своей знати, первая война с ордой, с тугарами. Затем война с Карфагеном, вторая война с ордой, страшное годичное противостояние меркам. А потом в двух с лишним тысячах миль отсюда я попал в плен. Прошло уже больше года…»
Ганс очнулся от своих грез и, вздохнув, попробовал кашу. Крупа и рыбья мука. Слава богу, без мяса.
За его спиной послышался шелест отодвигаемой занавески. Кто-то вошел в юрту, но Ганс даже не повернул головы. Еще он будет отвлекаться на всяких подонков. Продолжая есть, он снова засунул руку в карман и нащупал ручку бритвы.
— Встань, янки.
Это было сказано по-русски. Ганс удивленно посмотрел на вошедшего. Бантаг был одет в кольчужную рубаху, столь любимую южными кланами, с его плеч свисал багряный плащ
Бантаг беззлобно усмехнулся.
— Поднимайся. Я Гаарк Катул, кар-карт бантагской орды.
Эти слова не звучали как прямой приказ, но в них была сила, которая подразумевала мгновенное подчинение. Ганс усмехнулся и не пошевелился.
— Я могу убить тебя за твою наглость.
— Давай, убивай, все равно у меня на сегодня нет других планов, — спокойно отозвался Ганс.
Гаарк запрокинул голову и расхохотался.
— Ты не похож на тот скот, который я видел раньше.
— Я не скот! — медленно ответил Ганс, с трудом сдерживая накативший гнев. — Я солдат Армии Потомака.
Бантаг промолчал, пристально глядя на пленника, а затем, к изумлению Ганса, сделал шаг вперед и сел рядом с ним.
— Я хотел с тобой познакомиться.
— Не могу сказать того же о себе.
Кар-карт склонился над Гансом, обдав его своим дыханием.
— Не дерзи мне, скот. Твоя жизнь и твоя смерть в моих руках, и я решаю, когда и как ты умрешь.
Ганс ответил ему недрогнувшим взглядом. Обычно скот, который осмеливался смотреть прямо в глаза хозяину, был приговорен, но сейчас он чувствовал, что все будет как-то иначе.
Гаарк посмотрел на Тамиру, которая все еще спала, и Ганс начал незаметно вытаскивать бритву, чтобы броситься на кар-карта или, в крайнем случае, на девушку.
— Твоя подружка?
— Жена, — сказал Ганс — Это не одно и то же. Бантаг окинул Ганса оценивающим взглядом и осклабился в волчьей усмешке.
— Давай сразу кое-что для себя уясним, — промолвил он — Вне этой юрты ты для всех просто пленник — скот, которого можно сожрать в любой момент. У меня есть особое мнение, Я считаю тебя воином, таким же, как я сам, Ганс едва не бросил в ответ язвительное замечание, но решил пока придержать язык.
— Если ты будешь сотрудничать, — продолжил Гаарк, — твоя… как ты сказал? Жена? Да, твоя жена не попадет в убойную яму. Понимаешь?
Ганс ничего не ответил, стараясь не выдать своих чувств и того облегчения, которое он испытал.
— Вижу, что мне удалось тебя заинтересовать, — заметил бантаг.
— Где ты научился русскому?
— От двоих скотов твоего племени. Хинсена и еще одного, которого мы недавно поймали.
Ганс яростно сплюнул на пол юрты при упоминании имени предателя, который переметнулся на сторону мерков еще перед войной с Карфагеном.
— Я согласен с тобой, — кивнул Гаарк. — Он презренный трус.
— Но полезный для тебя, — буркнул Ганс.
Глаза янки не отрывались от винтовки в правой руке кар-карта.
Гаарк усмехнулся.
— Это то оружие, с которым я пришел в этот мир. Хочешь рассмотреть его получше?
— Пришел в этот мир? — не сдержал своего изумления Ганс. — Так ты не бантаг?
Кар-карт разразился смехом.
— Я попал сюда сквозь Врата света, как и ты.
— Значит, ты не из этого мира, — медленно произнес Ганс.
В нем вспыхнул огонек надежды. «Что это может означать? Гаарк сказал, что он не из этого мира, и вместе с тем он кар-карт, вождь бантагской орды. Есть ли какой-то шанс, что он видит все иначе и понимает, что люди не скот?» Ганс пригляделся к его винтовке. Оружие предназначалось для воина расы Гаарка и потому было очень тяжелым, а его длина составляла почти шесть футов. Но внимание Ганса привлекло не это, а необычный механизм затвора.
— Пожалуйста, можешь потрогать все сам, — поощрил его Гаарк.