Боевой маг
Шрифт:
– А теперь мне больше не о чем говорить с тобой, Хорки, - сказала она.
– Я знаю, глупые понятия о чести не позволят тебе отказаться от поединка. Что ж, понимаю. Когда-то сама была такой же. Как вы говорите? «Задета честь»? Очень надеюсь, что мои слова позволят тебе уцелеть и дожить до нашей следующей встречи, паренек. Прощай, Хорки. Рада была с тобой познакомиться. И помни: Зверь появится со стороны поселения.
Я не стал продолжать поединок с Кроком.
Завершил
Посмотрел на выпученные глаза Крока, на его оттопыренные уши.
Чем он лучше меня? Как этот охотник сумел привлечь удачу Лилы?
Расспрашивать его об этом я не стал.
Чтобы никто в поселении не обвинил меня в малодушии, не сказал, что меня испугала чужая удача, я сделал то, что должен был: дождался, пока Крок поднимется с земли, рывком сократил дистанцию между нами и сломал ему обе ноги. Не со злости. Просто так положено делать, когда тебя унизили. Пусть все знают: я не утерся – отомстил за поруганную честь.
Крок пытался сопротивляться. Но двигался медленно. И удача ему не помогла.
Мой отец учил драться многих охотников. Но никого – как меня и мою старшую сестру.
К чести Крока, когда хрустнули его кости, он даже не застонал. Сжал зубы, повалился на землю. И не спросил о причине моей агрессии. Крок знал, почему я с ним так поступил.
Когда я пришел вчера ночью к дому Лилы, я не прятался. Увидел их именно там, где сказала старуха – в беседке. Они пытались заговорить со мной, оправдывались. Но я обронил лишь ритуальное: «Честь задета».
И ушел.
Знаю, Крок пытался разыскать меня днем. Однако я не хотел с ним разговаривать. Бродил по Лесу и думал: о странной старухе, о Лиле - о том, нужна ли она мне «любой ценой».
С удивлением обнаружил: задело меня не то, что девушка хочет жить с другим охотником, а то, что кто-то сумел меня обойти, победить, отобрать приз. Я не привык проигрывать! Только сейчас понял, что чувствует проигравший.
Я предпочел встретиться с Кроком уже здесь, на поляне, для поединка. Чтобы разобраться: в чем он превосходит меня. Но так и не понял.
Крок сдаваться не собирался. Барахтался на земле, пытался подняться. В ночной тишине его дыхание звучало излишне громко.
Я посмотрел на торчащие из ног охотника обломки костей, сказал:
– Честь не задета.
Увидел недоумение на лице Крока. Повернулся к соплеменнику спиной и побрел прочь.
Мои руки и горло все еще болели, несмотря на то, что обращение заживило нанесенные Зверем раны. Отец мне когда-то объяснял, что это болит не тело – боль осталась в памяти. Голова пока не осознала, что раны исцелены, не забыла о них.
Я шел по тропе к поселению, потирал горло и думал о том, что Крок не лучше меня. Это точно! Без сомнения! Хоть он и лишил
Не понимаю, как ему это удалось.
Я представил, как Крок сейчас исцелится обращением, вернется в поселение, явится к беседке около дома главного охотника, где его ждет Лила. Девушка бросится ему на шею, расцелует. А обо мне не спросит.
Печально вздохнул. Обрадовался, что этого никто не увидел. Никаких девчачьих вздохов! Охотник-мужчина должен всегда оставаться спокойным – на людях. Так говорил отец.
Я усмехнулся. Сегодня в очередной раз убедился, что в жизни очень много странного.
И в некоторых странностях мне не терпелось разобраться. Прямо сейчас. Я знал, кто мне в этом поможет.
Постарался выбросить из головы и Лилу, и Крока. И Зверя тоже – зачем гадать о том, что все равно не поймешь? Ускорил шаг.
Прошел мимо дома, где сестра ждала моего возвращения с поединка. Мимо беседки, где могла сейчас дожидаться Крока Лила. По дуге обошел гулявшую у околицы молодежь.
Вновь вспомнил обиду, которую испытал вчера, увидев обнимавшуюся парочку. Представил, что скажут приятели, узнав, о поступке Лилы: вслух возмутятся, а за спиной – станут надо мной посмеиваться.
«Мужчина-охотник никогда не винит в своих бедах слабых и женщин. Он думает о том, как справиться с неурядицами, а не кого в них обвинить. Он не плачет – он действует», - вот что сказал бы мне отец. Я часто видел его задумчивым. Но опечаленным лишь однажды – когда умерла мама.
Я прогнал обиду. Заставил себя улыбнуться. Лучше казаться улыбчивым дурачком, чем плачущим размазней.
Лила. Почему я решил искать удачу именно с ней? А не с другими сверстницами, которые еще с осени устраивали между собой потасовки, выясняя, с кем я говорил и кому улыбался. Быть может, именно потому, что Лила вела себя не как все, а меня ее равнодушие задевало. Она не казалась мне столь же доступной, как прочие. Меня всегда привлекали трудные задачи. Но теперь я знал причину ее поведения: Крок.
Я пнул подвернувшийся под ногу камень. Тот улетел в темноту, зашуршал в траве.
«Зря я не пошел в бордель», - пронеслась в голове мысль.
Да, удачу в борделе не найдешь. Зато было бы о чем поговорить с парнями. Они два дня без устали обсуждали свои приключения и достижения. Мне же приходилось их молча слушать, подавлять зависть. Вот они повеселятся, узнав, что я напрасно отказался от похода к падшим женщинам! Заклюют меня своими шуточками!
Я не стал выходить к валуну. Подошел к южной дороге на расстоянии от него. Осмотрелся, прислушался. Ничего необычного не заметил: покачивалась и шелестела листва на придорожных кустах, стрекотали в траве насекомые, со стороны поселения доносились обрывки фраз и девичий смех.