Боевой вирус

Зверев Сергей Иванович

— Во-первых, это был вынужденный ход: сама знаешь, что на галерке сидел снайпер, и мне надо было его достать. Вот и пришлось в ускоренном порядке освобождать руки. А ведь как исполнено было, а?!

— Ладно, ладно. — Талеев в очередной раз не дал подчиненным отвлечься. — Предложение, конечно, стоящее, но я не хочу разделять тебя со Снайпом. Подберем вам что-нибудь парное, так сказать.

— А в Снайпа я бы с удовольствием стал метать боевые топоры, — мечтательно протянул Аракчеев.

— Ты лучше ножичком на кухне поработай. — Последнее слово Гюльчатай оставляла за собой. — Там овощи для салата не порезаны.

Напоминание о еде мгновенно

всколыхнуло пустые мужские желудки. Отложив на следующий день нерешенные вопросы, друзья отправились на кухню.

Связавшись с Куратором по скайпу, Талеев четко и коротко изложил соображения, которые появились у Команды. Суть помощник Президента уловил сразу и попросил максимум двое суток, чтобы «утрясти проблемы» в Степногорске. Отношения России и Казахстана были вполне дружелюбными, и он не видел особых препятствий для выполнения талеевского «заказа».

Кроме того, Куратор связался с руководством СВР, ГРУ и ФСБ, чтобы получить максимум информации о наработках в сфере контроля над производством биологического оружия с конкретной направленностью на бывшие советские республики. В основном южные и юго-восточные. Но не ту информацию, которая регулярно ложилась на стол Президента в виде коротких, «гладко причесанных» донесений, а отчет о фактически предпринимаемых действиях и планируемых операциях в этом направлении.

Беседа была долгой и трудной. Когда это штатные «рыцари плаща и кинжала» добровольно делились своими секретами?! Даже на таком уровне… Но и у Куратора характер был железный и опыт: несколько лет нелегальной работы в Штатах, Мексике и Южной Америке, десятки тайных операций и акций.

Поэтому к следующему контакту с Талеевым ему было что сообщить. В штате персонала грузинской Реферальной лаборатории общественного здравоохранения находился осведомитель Третьего управления ГРУ МО РФ! Звали его Квели Чочуа. По-русски Коля. Родился в Тбилиси, потом семья переехала на территорию Абхазии в город Новый Афон. Оттуда Чочуа поступил в Бакинское военно-морское училище и по его окончании — распределился на Северный флот. Именно там, будучи начальником химической службы одной из субмарин, он и начал работать с Особым отделом на правах нештатного сотрудника. Ничего серьезного, так, ежемесячные отчеты о состоянии дел на «своей» подводной лодке. В таких «стукачах» недостатка никогда не было. Хотя лишь единицы из них потом привлекались на штатную работу. Разумеется, после обучения азам новой профессии в одном из секретных центров ГРУ.

Возможно, и Чочуа ожидала такая судьба, но случившаяся перестройка сломала все планы. Не было ни денег, ни перспектив. Он вмиг стал не нужен ни Особому отделу, ни вообще разваливавшемуся на глазах Советскому военно-морскому флоту. Его уволили в запас по сокращению штатов. Разумеется, никакой «гражданской» работы в северном городке подводников не было. И осталось бывшему офицеру попытать счастья на своей малой исторической родине — в отделившемся самостоятельном демократическом государстве Грузия. Кем только он не успел потрудиться, пока наконец пристроился дежурным химиком-лаборантом на городскую водонапорную станцию! Здесь исполнительного и дисциплинированного сотрудника заметили, оценили его высокие профессиональные знания и помогли устроиться в штат вновь открываемой Реферальной лаборатории.

Российские же спецслужбы случайно наткнулись на его фамилию, когда строящийся объект в Алексеевке серьезно их заинтересовал. Установили контакт с бывшим офицером-подводником и бывшим нештатным осведомителем

Особого отдела. И быстро поняли, что для сколь-нибудь серьезной работы он абсолютно не годится ввиду своей полнейшей неподготовленности. Ну, разве что добросовестно и регулярно передавать по установленным каналам отчеты о повседневной работе «своей» химлаборатории. На том и остановились.

Теперь этот человек вполне мог оказаться полезным с чисто практической точки зрения для скорейшей адаптации Алексеевой в Реферальной лаборатории.

Хорошо хоть проблем с оружием и транспортом не возникало: на нескольких явках в грузинской столице и того и другого было предостаточно. 

Спустя примерно месяц…

— Итак, господа тунеядцы! — громко произнес Талеев, входя в большую комнату и оглядываясь по сторонам. Ну, конечно, за столько времени вынужденного бездействия и томительного ожидания ребята дошли до ручки. Аракчеев, развалившись на диване и водрузив ноги в теплых шерстяных носках на хлипкий журнальный столик, с закрытыми глазами метал дротики в мишень, которую каким-то образом укрепил прямо на большущем экране плазменной панели, висящей в углу на стене.

Он перевел взгляд в другой угол комнаты. Там за компьютером в наушниках сидел Снайп. Талеев подошел к нему со спины и заглянул через плечо.

«Та-а-к, дожили!»

Виталий глубоко сосредоточился не на какой-то многоуровневой, «навороченной» игре, требующей неотрывного внимания и прекрасной реакции. Он напряженно уставился в экран с расчерченной заготовкой под элементарные «крестики-нолики»!

— Домашний отпуск закончен! — Талеев нажал кнопку на клавиатуре, и монитор погас. — На сборы сутки, потом «чемодан — аэропорт — самолет». О билетах я позабочусь. День-другой проведете в Риге, оттуда прямиком в Тбилиси…

Вадим резко сбросил ноги со стола:

— Галинка на связь вышла наконец-то?! Ну, слава богу!

— Да. Сообщение короткое: принята на работу в алексеевскую лабораторию переводом из Казахстана как специалист по связям с общественностью и по совместительству психолог. Думаю, однако, что ваша помощь или защита могут теперь ей понадобиться в любой момент.

Из-за компьютерного стола послышался ровный спокойный голос:

— Командир, ты сказал «…проведете в Риге…». То есть мы с Вадимом. А ты?

Талеев слегка замялся:

— Тут есть некоторые нюансы… В общем, мне закрыт въезд на территорию Грузии.

Аракчеев фыркнул:

— Когда это тебя останавливало?!

— После августовского конфликта 2008 года между Южной Осетией и Грузией меня там слишком хорошо знают. Не поможет никакая «легенда».

— Ты там официально был?

Талеев кивнул:

— Кроме репортажей и хроники, я опубликовал еще ряд аналитических статей, за которые, собственно, меня не только лишили визы, но и внесли в черные списки «Кровных врагов Сакартвело».

— Да, это серьезно.

— Даже в Москве потом с полгода разыскивали. Хорошо, что мы тогда на Шпицбергене работали.

— Ага! Так вот почему тебя из той проклятой вечной мерзлоты домой не тянуло, — быстро вспомнил Вадим.

— Так что, друзья, — Талеев дал понять, что не имеет смысла останавливаться на подробностях, — на мне останется функция координатора. Вы же в латышской столице покрутитесь денек в издательстве «Адамианис Уплебеби», чтобы вас на всякий случай смогли опознать как внештатных сотрудников, получите у моего знакомого подтверждающие документы…