Боевые искусства Ветрогорья

Шлифовальщик Владимир

Теперь, после тревог и волнений, к Гене пришло разочарование. Оказывается, всё это «боевое искусство» с завораживающим названием сводится к бабьим сплетням! Двинянин покосился на соседей, ожидая увидеть и на их лицах разочарование, но те со спокойными физиономиями слушали «наставника».

– Вообще-то любой офис – это пространство интриг, слухов и сплетен, – заявил психолог. – Как говорят наши доблестные клерки: офис без интриги, что Латвия без Риги. Можете считать, что бродящие по офису интриги и сплетни – это природная стихия, некие силы. А эспритион – это своего рода магия, способная подчинить и упорядочить эти стихии.

Цену за обучение Александр Мирошников назвал довольно демократичную.

Сумма небольшая, но всё же Двинянин решил отказаться – на испытательном сроке он получал в «Русакоффе» копейки, и приходилось экономить практически на всём. Но опытный «наставник», видимо, используя знания эспритиона, сказал, что если Гена не будет у него заниматься, завтра психолог намекнёт Русакову о «психологической неустойчивости кандидата», и Двинянина просто уволят до окончания испытательного срока. Такой приём деморализовал менеджера, и тот послушно подписал договор на «предоставление услуг по обучению эспритиону».

– Не будь жадным, – посоветовал Мирошников, скрепляя договор печатью, и процитировал «бестселлер»: – Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры.

После такого трудного дня Гена долго не мог уснуть. Снизу раздавалась перебранка горластых соседей: омерзительной семейки, состоящей из папаши-орангутанга, неохватной мамаши и невероятно шумных детишек. Капающая вода с потолка ванной подняла Двинянина с постели: юная парочка сверху топила Гену раз в неделю с завидной регулярностью. Как-то он жаловался на это квартирной хозяйке, та ходила разбираться, даже участковому писала, но всё бесполезно: факт подтопления не доказан – трудно причинить ущерб и без того обшарпанной ванной. Во дворе прямо под Гениными окнами на лавочке опять собралась местная молодёжь – начинающие алкаши и дебоширы. Старые деревянные окна «хрущёвки» не могли защитить от воплей юного поколения, пробивающихся даже сквозь подушку, лежащую на ухе.

Неспособный к активным действиям, подавленный Гена, прислушиваясь к отвратительным звукам внешнего мира, каждый вечер мечтал, как бы он расправился с ненавистными нарушителями тишины и спокойствия. Иногда он представлял себя харизматичным супергероем. Он бы вышел на улицу, вразвалочку подошёл к «культурно отдыхающей» молодёжи и врезал бы с ноги самому наглому представителю молодой поросли. А остальные вжались бы в лавочку и не пикнули, ошеломлённые напором супермена. Иной же раз Двинянин представлял себя невидимым и умеющим проходить сквозь стены. Тогда бы он в отсутствие соседей сверху пробрался в их квартиру и разгромил там всё, подобно булгаковской Маргарите. Вот она, жизнь с приклеенной частицей «бы», сказал бы Александр Мирошников.

Но в этот вечер мечты Двинянина были не фантастические, а реальные. Через какой-нибудь месяц он обучится азам эспритиона, и тогда держись враги! Гена придумает такую каверзу, что дебоширам надолго запомнится. Сперва он расправится с тварями из ближайшего окружения, а потом, поднабравшись на них опыта, нанесёт удар Храмцову.

2. Выход юного дракона

Было у монаха Алемира больше дюжины учеников, и стал Гедвин одним из них. Ожидал юный воин, что наставник будет обучать владению мечом или боевым топором. Но, вопреки ожиданию, монах начал объяснять ученикам устройство мироздания. И начал юноша-воин постепенно узнавать о тайнах и странностях окружающего мира.

– Законы нашего мира ненормальны, – говорил Алемир, – но мы можем их использовать во благо. Особенность моего боевого искусства – не умение лихо размахивать оружием, а использовать нелепости мироздания и собственные переменные возможности в поединке или бою.

Узнал Гедвин о том, что законы мира постоянно меняются: одни появляются, другие исчезают, а третьи искажаются до неузнаваемости. «Мы не знаем, почему так происходит, – пояснял монах. – Одни мудрецы считают, что наш мир стар

настолько, что в нём может по статистике произойти что угодно: ведь даже кубок с вином может закипеть по законам статистической вероятности. Иные же полагают, что у природы, помимо законов, есть и «мораль», для нас непонятная и непознаваемая. Возможно, стремление природы к красоте, симметрии и «золотому сечению» и есть отголоски той природной морали. Еретики же думают, что миром управляет бог-дилетант, не способный устроить всё гармонично и разумно, из-за чего и происходят разные нелепости. Неопытный бог все законы принимает методом проб и ошибок, но постепенно учится на этих ошибках».

Никак не мог уяснить практичный ум Гедвина, привыкший к простым истинам, монашьи премудрости. Не мог понять воин, чем знание мироустройства поможет ему в поединке с противником.

– Но бог милосерден, – рассказывал Алемир. – Если меняются законы природы, то у нас, людей, появляются скрытые свойства, позволяющие выжить в изменившемся мире. Задача опытного воина – распознать изменения в мире и догадаться, какие свойства при этом появятся или изменятся в самом человеке. Распознать первому, пока противник о них и не догадывается. А затем ими разумно воспользоваться. К тому же знание изменений в мире поможет использовать в бою внешние силы, что тоже является частью философии моего боевого искусства. Некоторые называют это магией.

Сложно давалась учёба Гедвину, но постепенно начал он постигать ученье отшельника. Юноша понял, что законы мироздания меняются не непрерывно: после очередного изменения мир ненадолго застывает в стабильном состоянии - конфе. Воин догадался, что некоторые вещи константны, а иные меняются от одной конфы к другой.

– В нашем многострадальном мире нет главного закона, – учил наставник, – любой закон может стать главным, доминирующим на период конфы, пока не сменится другим. Мы, монахи, называем это домином – доминированием какого-либо закона. Основная задача воина – распознать домин, который подарит новые боевые качества.

И так каждый вечер, когда выдавалось свободное время, спешил юный Гедвин к Алемиру. Постепенно научился он распознавать моменты, когда меняется мир, и чувствовать характер этих изменений. Понял юноша, каким образом познавать себя после перемен, и пользоваться новыми свойствами. К концу конфы сказал наставник ученикам:

– Стали вы опытнее и умелее, пора бы вам проверить на практике свои умения. Нужно будет совершить несколько простых подвигов: одолеть ведьму, наказать вора или богатея, обижающего крестьян. И лишь после свершения подвигов я могу быть спокоен, что передал вам то, что знаю сам.

* * *

Через месяц изрядно напичканного теорией эспритиона Двинянина допустили к практическим занятиям. Мирошников поставил задачу – с помощью изученных приёмов победить пару-тройку недругов похлипче. Соблазнительно было бы начать с Храмцова, но Гена нутром чуял, что начотдела пока ему не по зубам. Мирошников рекомендовал отработать приёмы на двух-трёх соседях по подъезду или двору, а уж после этого приступить к поединкам в офисе.

В подъезде Двинянина на первом этаже жила очень противная бабка, настоящая баба-яга, как по внешности, так и по характеру. Гене ни разу не удавалось услышать её нормальный голос, поскольку в обычном состоянии она постоянно орала: на соседей, хлопающих дверями, на автолюбителей, подолгу прогревающих двигатели, на детей, шумящих под окнами. Каждый раз, возвращаясь с работы и видя перекошенную злобой бабкину физиономию в окне первого этажа, Гена прятал глаза, вжимал голову в плечи и старался побыстрее прошмыгнуть домой, чтобы не попасть под гнев бабы-яги. Он больше боялся не гнева старой ведьмы, а попасть в неловкое положение: очень не хотелось, чтобы баба-яга костерила его на глазах любопытных соседей. Менеджер выбрал бабку в качестве первой жертвы.