Боевые искусства Ветрогорья
Шрифт:
Но слишком простой была нынешняя конфа. Домином в ней являлся всеобщий закон сохранения. Значит, и удача подчинялась этому закону: чем больше её у тебя, тем меньше у окружающих. Когда началась эта конфа, не умел ещё Гедвин распознавать домины. Однако заметил он позже, что ветрогорские купцы научились привлекать удачу, скупая её у крестьян и городских бедняков, погружая последних в полосу невезения. Прислушался к себе юноша и почувствовал скрытое умение притягивать удачу.
Во время учебного поединка с одним из лучших учеников Алемира Гедвин напряг умение, и удача перетекла от противника к нему. Пролетавшая мимо хищная птица с пойманной мышью в клюве выронила добычу в тот момент, когда противник замахивался
– Ты научился всему, что я знаю, – сказал после боя монах, потрепав юного воина по плечу. – Теперь твоя судьба определена; ты выбрал путь воина. Только используй моё искусство для добрых дел: защищай слабых и наказывай зло.
С началом новой конфы начались отборочные поединки во дворце Боргеоруса. Легко распознал домин юный воин. В этом домине любая сущность размыта. И настоящее было размазано: любой предмет, а равно и воин, существовал не только в настоящем, но и понемногу в прошлом и чуть-чуть в будущем. Ещё раньше Гедвина восприняли домин городские маги и волшебники, немедленно ставшие предсказателями. Пророком в этой конфе стать легко, ибо она позволяла обозреть грядущее. Главное, нужно разбудить в себе скрытое качество, позволяющее заглянуть в будущее как можно дальше.
В первом же отборочном поединке у Боргеоруса легко победил Гедвин своего соперника. Заглядывая в будущее, он легко предугадывал его удары и в настоящем блокировал их. Ни один из последующих противников не выиграл бой у Гедвина. Изумлялись соперники такому искусству юного воина, ибо не догадывались они ни о доминах, ни о собственных сокрытых свойствах, ни о возможности применения их в бою.
Наконец, настал последний день отборочного турнира. Противником Гедвина должен выступить новобранец Вангус. Ночь не спал ученик Алемира, переживая: не хотелось ему, чтобы добрый новичок завтра навсегда ушёл за ворота княжеского дворца. Однако судьбу не обманешь: должен победить либо Гедвин, либо Вангус.
– Не печалься, Гедвин! – сказал перед боем добряк. – Пусть боги решат, кому из нас суждено стать дружинником и прославить себя славными подвигами, а кому – сгинуть в безвестности.
Даже опытные ветераны вздохнули, услышав горькие слова новичка. Лишь злобный Зерх ухмыльнулся, радуясь чужому горю.
* * *
Целую неделю Двинянин присматривался к коллегам, собирая информацию и намечая будущие жертвы. Офисные клерки, не подозревая, жили обычной жизнью: планы, отчёты, концепции развития, совещания, командировки, обзвоны клиентов и поставщиков продукции. Гена даже растерялся вначале: слишком неопределённо «пространство интриг и сплетен». Глядя на коллег, он накручивал себя мыслями, что любой из них при случае съест менеджера с костями и не подавится.
В качестве первой жертвы Гена выбрал одного из новичков – толстяка, метящего на должность маркетолога. Метил толстяк страстно и самоотверженно, угождая начальнику отдела и коллегам-старожилам так старательно, что смотреть на это без тошноты было нельзя. Поэтому Двинянин расправился с лизоблюдом без всякого сожаления, немного рискованно, но эффективно. Раз кучка новичков, в том числе Гена и толстяк, отправилась в соседнее дешёвое кафе «Завалинка» на обеденный перерыв. Воин постарался сделать так, чтобы они с жертвой оказались за одним столиком. Толстяк, заискивающе улыбаясь, поделился, что у начальника отдела маркетинга скоро день рожденья, нужно сделать подарок, но лизоблюд затруднялся в выборе. Двинянин знал, что
Пусти врага по ложному следу, учил наставник, и Гена посоветовал толстяку подарить начальнику коробку конфет. При этом он, разумеется, сослался на других, дескать, в офисе говорили, что главный маркетолог – страшный сладкоежка. Недогадливый толстяк так и сделал. Мнительный начотдела маркетинга холодно принял подарок, дежурно улыбнулся, обнажив больные дёсны. Кто-то из офисных старожилов злорадно усмехнулся. Через два дня стало известно, что толстяк по надуманным причинам не прошёл испытательный срок.
Риск, конечно, имелся. Если бы толстяк решил докопаться до истины, он бы в первую очередь заподозрил Гену, хотя тот и ссылался на коллег. Но, во-первых, уволенный лизоблюд слишком расстроен, чтобы логически мыслить. А, во-вторых, у современного человека очень короткая память. «Синдром короткой памяти – бич нашего века, – говорил Мирошников на занятиях, – потому что человечья память забивается информационным мусором: рекламой, сериалами и прочим инфодерьмом. Люди быстро забывают о событиях. Грохнется самолёт, обрушится жилое здание или произойдёт теракт – откроется горячая линия, журналисты пошумят-пошумят, правительство пообещает принять ряд мер и создать рабочую группу, а через неделю никто и не вспомнит про это». Толстяк благополучно забыл, кто его навёл на мысль о покупке сладкого.
Второй жертвой стал Ваня Гусев. Двинянину не хотелось биться с добрым новичком. В день поединка воин был суров и сосредоточен. Отзывчивый Ваня это заметил.
– Ты в порядке? – спросил он озабоченно.
Как и большинство сотрудников офиса, да и вообще современных молодых людей, новичок говорил шаблонными фразами, почерпнутыми из зарубежных сериалов и отечественной кинопродукции, подражающей западной.
– Да, я в порядке, – ответил Гена не менее шаблонно.
– У тебя проблемы? – не отставал Ваня.
– Да, у меня куча проблем! – раздражённо отреагировал воин.
– Тебя это беспокоит? Ты хочешь поговорить об этом? – Теперь новичок напоминал психотерапевта из второсортного голливудского фильма.
Гена не ответил, а только сердито зыркнул на приставалу. Недовольный вид слегка озадачил Гусева.
– Просто послушай меня. Я просто пытаюсь тебе помочь, – пояснил он, отчего Двинянин ещё больше скривился.
– Я тебя услышал, – ответил он Ване стандартной офисно-голливудской фразой.
До знакомства с Александром Мирошниковым Гена мало обращал внимания на манеру общения коллег. Теперь же она выводила его из себя. «Тупые и ограниченные! Заклишированные и заштампованные! Нечего сними церемониться!» – накручивал он себя. Если бы Гусев не полез с утешениями, может, воин и не решился бы с ним сразиться. Но теперь, раздражённый глупым диалогом, Двинянин разделался с новичком без особых изысков.
Всем известно, что у любого начальника есть какой-нибудь сдвиг. Один любит украшать офис горшками с геранью, другой – фотографиями своих детей, третий терпеть не может цветных носков, сам не носит и подчинённым не даёт. Или это может быть хобби, которому начальник отдаётся со всей страстью. Что-то невинное, но неприятное: скажем, горные лыжи, дайвинг или позирование с голым торсом. У обычных людей подобные сдвиги тоже имеются, но у начальства они заметнее. Во-первых, потому что начальник – фигура публичная, и все его заскоки моментально замечаются окружающими. Во-вторых, руководители обычно вовлекают в свои интересы подчинённых и заставляют их тоже кататься на горных лыжах, рыбачить или бороться с курением. В подавляющем большинстве случаев, чем выше начальник, тем сильнее его заносит.