Боевыми курсами. Записки подводника
Шрифт:
Вскоре наступил период испытаний - всесторонняя проверка подводной лодки, ее тактико-технических данных, надежности работы механизмов и приборов, опробование оружия.
Сдаточным механиком от Николаевского судостроительного завода был назначен Шепталенко, чью крупную фигуру в те дни можно было увидеть повсюду. Ему было лет сорок. Он за всем следил, все знал досконально и быстро на все реагировал, от души распекая нерадивых. В его зычном голосе, однако, не слышалось резких ноток, а большие глаза искрились самой добротой, отзывчивостью и заботой. Рабочие уважали и верили ему, все замечания принимали
Всю осень и зиму представители судостроительной промышленности сдавали подводную лодку нам, военным морякам. Помню, очень много хлопот доставило нам сильное искрение дизелей на полных ходах, которое ночью могло демаскировать идущую над водой подводную лодку. Устранение этой неполадки заняло чрезвычайно много времени. Искры, выбрасываемые отработанными газами из глушителей, подсчитывались представителями государственной комиссии приемки кораблей и личным составом подводной лодки. Вначале искры вылетали из глушителей тысячами в минуту, затем, после улучшения конструкции системы орошения выхлопных газов, рабочие судостроительного завода уменьшили их количество до нескольких сотен, чем обе стороны и удовольствовались.
В это время я часто вел беседы с комиссаром подводной лодки, старшим политруком Моисеем Порфирьевичем Ивановым, о вступлении в партию. Я строже стал относиться к себе, к службе, задумался над своей дальнейшей судьбой и, откровенно поговорив с некоторыми коммунистами, решил вступить в их ряды. В марте 1940 года меня приняли в партию.
24 июня 1940 года были окончены государственные испытания и подписан приемочный акт, наступил знаменательный день подъема военно-морского флага. Подводную лодку мы украсили флагами расцвечивания. Весь личный состав замер в строю на палубе новой подводной лодки. Этот день по флотским обычаям считается днем рождения корабля.
До восьми часов осталась одна минута. Прозвучала команда:
– На флаг, гюйс и флаги расцвечивания - смирно! Ровно в восемь часов раздались долгожданные слова:
– Военно-морской флаг, гюйс и флаги расцвечивания… поднять! [31]
Под торжественные звуки Государственного гимна на флагштоке взвился белый с голубой полосой внизу военно-морской флаг. Наш подводный корабль вошел в строй.
После этого знаменательного события наш штурман, старший лейтенант Алгинкин, получил новое назначение, и вместо него был назначен лейтенант Яков Иванович Шепатковский.
Яков Иванович родился в Полтаве. Он закончил Высшее военно-морское краснознаменное училище имени М.В. Фрунзе за два года по специальному набору. Флоту не хватало кадров, и в училище брали лучших студентов после окончания второго-третьего курсов института. Обучение шло по специально разработанной программе. Несмотря на сокращенные сроки
Он был хорошим моряком, трудолюбивым, педантичным специалистом и являл собой образец классного штурмана. Но в то же время он был горяч, нетерпелив и в меру честолюбив. Нередко его излишний педантизм и резкая нетерпимость к малейшему проявлению непрофессионализма сказывались на рулевых, тогда в выяснение отношений приходилось вмешиваться мне. Случалось, он возражал и мне, зато за отданные ему распоряжения беспокоиться не приходилось - он выполнял все своевременно и точно. Вместе с ним мы начали осваивать корабль в море.
Если у заводского причала основное внимание мы уделяли изучению устройства подводной лодки, то теперь главным стало приобретение практических навыков управления сложной корабельной техникой, отработка погружений и всплытий, четкая организация борьбы за живучесть, боевое маневрирование в надводном и подводном положениях, выполнение торпедных атак.
Все мы отлично понимали, что в боевых условиях надо умело владеть боевой техникой, быть мастером своего дела. Известно, что трудности закаляют характер людей, их преодоление сплачивает экипаж в одну боевую семью. [32]
Благодаря постоянной взаимопомощи, доброжелательной атмосфере в боевых частях подводной лодки быстро росло мастерство матросов и старшин.
Для отработки вступительной задачи мы перешли в Северную бухту Севастополя и встали там на якорь.
Прошли первые дни напряженной отработки вступительной задачи. Я освоился с новой обстановкой, вошел в жизнь корабля и занял в нем полагающееся место. Время стоянки на якоре мы не растрачивали даром: каждый день был до предела насыщен занятиями, частными и общекорабельными учениями. Нагрузка, прямо сказать, была запредельная, однако она дала положительные результаты. Подводная лодка с каждым днем все больше и больше становилась боевым кораблем, способным по первому приказу выйти в море и отработать поставленные задачи. Сильнее сплачивался личный состав.
Опишу один день отработки вступительной задачи в Северной бухте.
Начало нового дня. Солнечное утро. Время подъема флага. Подъем военно-морского флага всегда является на флоте значительным и неизменным ритуалом.
Вот и в этот раз, за пять минут до восьми часов, на флагманском корабле «Севастополь» наполовину поднялся сигнал «исполнительный», предупреждая, что через пять минут поднимут флаг. Личный состав подводной лодки и других кораблей выстроился на палубе, спиной к борту.
– Исполнительный до места!
– доложил сигнальщик Мамцев.
– На фла-аг и гю-уйс сми-ир-р-рно!
– скомандовал вахтенный командир лейтенант Шепатковский. Голос его прозвучал громко и торжественно, он далеко разнесся по акватории бухты.
Экипаж замер.
Проходит минута глубокого молчания, и вновь торжественно звучит новая команда:
– Флаг и гюйс поднять!
На всех кораблях эскадры одновременно подняли флаги и гюйсы. С кораблей понеслись колокольный звон склянок и фанфары горнов. [33]
– Вольно!
Начался новый флотский день, полный надежд и забот.