Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля

Кононов Николай Викторович

«А я уже нашел помещение, — отбивался Федор. — Кое-какие люди завербованы. Торговать научусь и на поставщиков уже вышел. Рынок недооценен, ниша интеллектуального книжного с художкой и бизнес-литературой пуста. Вон в Кирове больше книжных на душу населения! Спрос на книги не убьешь — человек стремится к саморазвитию».

Рекламщик вздохнул, цинично улыбнулся и откланялся.

Федор не стал рассказывать оппоненту, что его выкладки базируются также на вере. Думая о книжном, он верил в дождь.

У меня есть гипотеза. Она заключается в том, что

дождь благоприятно влияет на продажи книг. В дождливую погоду люди больше читают. Я пытаюсь вспомнить самые сильные моменты погружения в книги. Читал в сарае у бабушки на старой раскладушке, когда по крыше барабанил несколько дней дождь. Читал «Бесов» Достоевского из библиотеки деда. Осталась прочная ассоциация «дождь — Достоевский». Читал в геологическом балке [34] «Сто лет одиночества» Маркеса, когда из-за непрекращающегося дождя невозможно было вести разведку. Прочитал кучу книг по маркетингу в августе, когда каждый вечер шел дождь. Погода не отвлекала. Как в тихой библиотеке [35] .

34

Балок — в Сибири, на Дальнем Востоке: легкий передвижной домик.

35

Зд. и далее записи из блогов приводятся в сокращении, но с сохранением авторского стиля.

Одним солнечным утром Федор поцеловал жену и дочь и направился в банк. Последний месяц он как заведенный читал о книжном бизнесе, изучал стратегию крупнейшего торговца «Топ-Книги» и шпионил, как выкладывают товар конкуренты.

Маячила мечта: он — владелец тонко устроенного магазина, с продавцами-умниками, которые ненавязчиво болтают с клиентом о Коллинзе-Борхесе-Прилепине. В магазине тусуется тоненькая, но знакомая Федору прослойка эрудитов и сидит часами над книгами. Эрудиты играют в буккроссинг, оставляя читаные тома для других игроков.

Когда Федор мечтал, роман Михаила Идова «Кофемолка» [36] еще не был написан — поэтому избавляться от иллюзий Федору пришлось по ходу сражения.

Пока я ехал в Сыктывкар на поезде, думал, с чем ассоциируется этот город. Монструозный бумагоделательный комбинат и — из детства — колонка статистики в «Советском спорте»: хоккей с мячом, «Строитель» опять слил кому-то со счетом 3:7. Более ничего. Снились люди в химзащите, гоняющие плетеный шар по реке.

36

Идов М. Кофемолка. М.: Астрель: Corpus, 2010. Нью-йоркские интеллектуалы хотят открыть кафе, приятное во всех отношениях, но их розовые представления об общепите оборачиваются неудачей.

Сыктывкар оказался не похож на города Русского Севера. Выживший квартал деревянной застройки напоминал скорее о разрухе, чем об архитектурном наследии. Редкие ампирные завитушки зданий в центре, пустая площадь у Дворца правительства и угрюмость циркулирующих

по тротуарам горожан не оставляли надежд, что Сыктывкар наделен какими-то скрытыми достоинствами.

Верблюд, пасшийся у косых халуп пригорода Выльгорт (да, хочется выть от такой топонимики), выплыл как призрак и всосался в туман. Что он забыл на заросшем полынью поле, бог весть.

Мой отутюженный герой напоминал столь же неуместное среди лютиков и ромашек существо пустыни.

Федор, впрочем, так не думал. Вот, из блога: «Приятель, менеджер московской компании, повторял: “Что ты забыл, в этом городе с двумя буквами “ы”? Он тебя убьет. Здесь застой, нет развития, в Москву надо ехать”. А мне весело здесь. Москва гордится своим бешеным ритмом, а я не думаю, что мой ритм медленнее».

Во второе посещение Сбербанка Федора пригласили подписать документы и перечислили 400 000 рублей на мнимый ремонт. Прибавить накопленные 190 000 — и вперед!

Он вышел из банка. Улицу мыл дождь. Кредитный комитет неба, похоже, одобрял его тайную теорию успеха.

Вернувшись домой, Федор сел на кухне, расчехлил секретное оружие — ноутбук — и написал пост в блог sila-uma.ru.

Я всегда хотел открыть свой книжный магазин. Я люблю книжные магазины. Это похоже на чувство модницы к бутикам или гурмана к ресторанам. Я долго думал об этом проекте. И в один момент решил, что надо действовать. Это будет новый магазин, в котором будут продаваться те книги, которые я не мог найти в нашем городе.

В этом блоге я напишу обо всех основных моментах, связанных с запуском проекта «Сила ума», — от регистрации в налоговой и заключения договора аренды до поиска персонала и создания сайта. Я не собираюсь ничего скрывать — инвестиции, прибыль… Возможно, это будет самая открытая компания Сыктывкара.

Игра в открытую — самоубийство, но Федор знал, на что идет. Быть максимально прозрачным — значит, привлечь любопытных. Замри, публика — канатоходец без лонжи.

Конечно, все не просто. Прозрачность — защита от нерыночных видов борьбы и административного ресурса. Кто захочет обмануть безумца, который пишет в блоге правду и ничего, кроме правды? Однако существовал и риск: Федор должен был доказать, что он не тривиальный выпендрежник. Провалиться — страшно.

Федор выстрелил по страху клавишей Enter.

Он стартовал в двадцать пять лет — то есть происходил из первого поколения, знавшего, что такое совок, лишь по детским воспоминаниям.

Встретившись с Федором, я решил изучить ярких предпринимателей этого — моего — поколения и разобраться, что они за люди.

Первая черта проступила сразу — идейные предприниматели с младых ногтей стремились быть непохожими на других или изначально были совершенно отдельными от среды. Это было не изгойство, а подчеркнутая непохожесть. Капиталисты по духу, которых расцеловала бы Айн Рэнд, прекрасно получились из неформалов.

Вторая черта — отсутствие боязни работать без лонжи, без страховки, например, в виде родства с влиятельным чиновником. В этом неформалы схожи с перестроечными кооператорами, которые приняли возможность начать дело как великий шанс и ринулись на подвиг.