Бог Иисуса Христа
Шрифт:
Обособление права и морали из богословского контекста привела к новому положению религии. Если религия больше не является необходимым условием порядка, права и обычаев в обществе, следовательно, она становится частным делом каждого. После обособления светской сферы из теономного контекста религия все больше превращается во внутреннее измерение. Под влиянием пиетизма и разнообразных движений «пробуждения» религия становится предметом набожной субъективности, религией сердца. Гегель осознал, что это отступление религии в область субъективности ведет, с одной стороны, к обмельчанию действительности, и к опустошению религии, с другой стороны, мир становится безбожным, Бог — «безмирным» и, в прямом смысле слова, беспредметным. Следствиями этого процесса являются атеизм и нигилизм [63] .
63
Hegel «Glauben und Wissen oder die Reflexionsphilosophie der Subjektivit"at, in der Vollst"andigkeit ihrer Formen als Kantische, Jacobische und Fichtesche Philosophie», в WWI, ed. H. Glockner, c. 433.
На основе мышления Нового времени возникли разнообразные формы атеизма. Словом «атеизм» обозначаются, таким образом, очень различные феномены, которые совершенно по–разному классифицируются в философской и богословской литературе [64] .
В сущности, все атеистические системы сводятся к двум основным типам, соответствующим двум возможным пониманиям автономии в Новое время: во–первых, автономия
64
Важное различение и классификация в конституции Gaudium et spes 19–20.
65
Ср. ниже: с. 199–205.
Конечно, было бы неверно рассматривать здесь только систематические философские проекты и великие идеологии Нового времени [66] . Они предполагают вышеописанную убедительность и приемлемость атеистических воззрений. Карл Ранер назвал это явление «печальный атеизм» (bek"ummerter Atheismus): ощущение подавленности в безрелигиозном мире, чувство невозможности найти Божественное, опыт молчания Бога, связанные с боязнью пустоты и бессмысленности мира [67] . Атеизм является, таким образом, убедительной интерпретацией современной секуляризации. При этом «печальные атеисты», испуганные отсутствием Бога и неспокойные душой, еще не самые безнадежные. Наряду с этим существует индифферентный атеизм, полное безразличие к религиозным вопросам, кажущийся или действительно равнодушный и самоочевидный) атеизм, полностью вытесняющий из сознания великие вопросы религий, не задающий или приуменьшающий значение этих вопросов. Ф.Ницше дал саркастическое описание такого «последнего человека», который лишь моргает, задавая великие вопросы.
66
Ср.: К. Lehmann — . B"ohm «Die Kirche und die Herrschaft der Ideologien», в Handbuch der Pastoraltheologie. Bd. 11/2, Freiburg–Basel–Wien, 1966. c. 109–202.
67
K.Rahner «Wissenschaft als Konfession?», в Schriften. Bd. 3. c. 461; он же «Glaubende Annahme der Wahrheit Gottes», в Schriften, Bd. 12. c. 216; он же «Kirchliche und ausserkirchliche Religiosit"at», в Schriften, Bd. 12. c. 596; он же «Atheismus», в Sacramentum mundi I, c. 372.
«"Что такое любовь? Что такое творчество? Устремление? Что такое звезда?" — так вопрошает последний человек и моргает. Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. Его род неистребим, как земляная блоха; последний человек живет дольше всех. "Счастье найдено нами", — говорят последние люди и моргают… Они еще трудятся, ибо труд — развлечение. Но они заботятся, чтобы развлечение не утомляло их. Не будет более ни бедных, ни богатых: то и другое слишком хлопотно. И кто захотел бы еще управлять? И кто повиноваться? То и другое слишком хлопотно. Нет пастыря, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший дом» [68] . Таким образом, Ницше уже предвосхитил последствия атеизма Нового времени: вопреки всем гуманистическим импульсам этого атеизма, смерть Бога ведет, в конце концов, к смерти человека [69] .
68
Ф.Ницше Так говорил Заратустра. М., 1990, с. 16.
69
Так прежде всего в бихевиоризме. Ср. В. Skinner Jenseits von Freiheit und W"urde. Reinbek, 1973.
2. Атеизм во имя автономии природы
Первым большим конфликтом, решительно повлиявшим на возникновение современного атеизма, было столкновение между богословием и развивающимся современным естествознанием [70] .
Образцовое и эпохальное значение имел прежде всего процесс Галилея, окончившийся в 1633 г. осуждением его учения [71] . Как известно, продолжив открытия Коперника и Кеплера, Галилей пришел к отрицанию старой, предполагаемой в т.ч. и в Библии, геоцентрической картины мира и учил, что не Солнце вращается вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца. Римская Инквизиция, напротив, защищала — точно так же, кстати, как и немецкие реформаторы, — устаревшую картину мира вместе с неисторическим пониманием Библии. Однако в немногих исторических событиях историческая реальность и ее последующее влияние разошлись так далеко, как в случае с Галилеем, который очень скоро стал мифом. Дело в том, что под вопросом стояло не только стремление к естественно–научной автономии, совершенно оправданное с точки зрения современного богословия, но также претензия Галилея сделать толкование библейских высказываний о творении делом естественных наук, т.е. претензия на определение пределов богословских высказываний с позиций естествознания. «Нарушения границ» имели место с обеих сторон, независимо от факта, что Инквизиция была бы удовлетворена, назови Галилей свое взгляды гипотезой, чем они и были согласно сегодняшнему пониманию. Процесс Галилея со всей его двойственностью был, к сожалению, не единственным подобным случаем. Прежде всего в дискуссии об эволюционной теории Ч.Дарвина в XIX в., а также, как показывает спор о П.Тейяре де Шардене, и в нашем столетии имели место схожие конфликты. Так произошла одна из величайших катастроф церковной истории, раскол между естествознанием и богословием, более того, раскол между Церковью и культурой Нового времени [72] . Ведь именно современные естественные науки составляют ядро мировоззрения Нового времени [73] . Лишь благодаря им возникли современная экономика и современная техника, создавшие основы той гражданской культуры, в которой развивается философия субъективности и в которой распространяется вышеописанный, имманентно ориентированный менталитет Нового времени. С другой стороны, естественные науки основываются на понимании человека как субъекта в философии Нового времени, исключительно благодаря которому природа смогла стать объектом научных наблюдений и технического господства. Таким образом, если новая речь о Боге хочет быть серьезной и восприниматься серьезно, она должна выдержать испытание суровой реальностью естественно–научного понимания действительности.
70
К истории проблем естествознания и к истории отношения богословия и естественных наук см.: А. С. Crombie The History of Science from Augustine to Galileo. Harvard, 1952; F.Wagner Die Wissenschaft und die gef"ahrdete Welt. M"unchen, 1964; N.Schiffers Fragen der Physik an die Theologie. Die S"akularisierung der Wissenschaft und das Heilsverlangen nach Freiheit. D"usseldorf, 1968; В. Гейзенберг Физика и философия; Часть и целое. М., 1989; С. F.v.Weizs"acker Die Tragweite der Wissenschaft. Bd. 1. Stuttgart, 1972; N.M.Wildiers Weltbild und Theologie. Vom Mittelalter bis heute. Z"urich–K"oln, 1974. К предыстории в схоластике важны
71
О «деле Галилея» см.: F. Dessauer Der Fall Galilei und wir. Abendl"andische Trag"odie. Frankfurt а. M., 1951; A.C.Crombie «Galileo's Conception of Scientific Truth», в Literature and Science. Proceedings of the Sixth Triennial Congress Oxford 1954. Oxford, 1955, с. 132–138; E.Schumacher Der Fall Galilei. Das Drama der Wissenschaft. Darmstadt, 1964; G.de Santillana «Galileo e la sua sorte», в Fortuna di Galileo. Bihlioteca di cultura moderna 586. Bari, 1964, 3–23; P. Paschini Vita e opere di Galileo Galilei. Roma, 1965; H.Blumenberg «Das Fernrohr und die Ohnmacht der Wahrheit», в Galileo Galilei Sidereus Nuncius u.a. Ed. H.Blumenberg, Frankfurt а. M., 1965, c. 7–75; O. Loretz Galilei und der Irrtum der Inquisition. Naturwissenschaft–Wahrheit der Bibel–Kirche. Kevelaer, 1966.
72
Эта ошибка была в осторожной форме признана II Ватиканским собором в 36–м пункте пастырской конституции «Gaudium et spes»; там также идет речь о правомерной автономии науки.
73
С. F. von Weizs"acker Der Garten des Menschlichen. Beitr"age zur geschichtlichen Anthropologie. M"unchen–Wien, 1977. c. 22, 93, 460 и др.
Для средневекового человека природа была образом и символом Бога. Такое символическое понимание космоса все еще заметно у Николая Коперника и особенно у Иоганна Кеплера. В своих книгах «Mysterium cosmographicum» и «Harmonices mundi» («Гармония мира») Кеплер стремится к осмыслению Божественной идеи творения. Однако Коперник, преодолев старую геоцентрическую картину мира и вытеснив человека из центра космоса, одновременно сделал человека духовным центром и средоточием мира; человек является центром мира не в физическом смысле, сам по себе, а активно, в духовном смысле, через самого себя [74] . Человек начал сам проектировать свою картину мира — в науке, искусстве, философии. Центральная позиция стала центральной функцией. Поэтому Кант мог по праву считать себя завершителем революции, начатой Коперником.
74
Н. Blumenberg Die kopernikanische Wende. Frankfurt a. M., 1965. Ср. прежде всего М.Хайдеггер «Время картины мира», в Время и бытие. М., 1993, с. 41–62.
Галилей и Ньютон применяют эту новую, революционную, форму мышления к естественно–научному методу [75] . Ведь законы природы не прочитываются объективно в природе, а выводятся из взаимодействия гипотезы и опыта. В то же время ученый–естествоиспытатель принуждает природу отвечать на поставленные им вопросы. Но уже у Ньютона возникает опасность перепутать этот путь познания природы с путем самой природы, опасность, что законы естествознания превратятся в железные законы природы, а сам естественно–научный метод — в новую метафизику. Эта опасность обостряется в обоснованном Ньютоном механистическом представлении о мире. Природа уподобляется огромному часовому механизму, функционирующему согласно точным закономерностям.
75
W.Heisenberg Das Naturbild der heutigen Physik. Hamburg, 1965, c. 7 и далее, 59 и далее, 78 и далее (см. также В.Гейзенберг «Картина природы в современной физике», в Шаги за горизонт. М., 1987, с. 290–305).
Поначалу совместимость веры и знания была убеждением большинства. Образцовой попыткой нового синтеза веры и знания была деятельность Г. В. Лейбница (1646–1716), одного из последних ученых–универсалов. Однако чем больше естественные науки познавали законы природы, тем больше приходилось им исключать из мира Бога. Они нуждались в Нем лишь для объяснения пограничных областей и пробелов человеческого знания, как, например, Ньютон — для корректирования отклонений орбит планет. В таких сражениях при отступлении Бог все больше оттеснялся на край света, в потусторонний мир. С другой стороны, убежденность в бесконечности мира становилась все сильнее. Предстояло ли миру присвоение божественных предикатов, предстояло ли миру совпасть с Богом? Из этого вопроса возникли два противоположных решения проблемы отношения Бога и мира — пантеизм и деизм. Атеизм же, напротив, является сравнительно поздним продуктом этого развития.
Под пантеизмом! [76] понимают единство бытия и сущности Бога со всей («пан-» действительностью. Сам термин возник в Новое время, но элементы пантеизма встречаются во всех религиозных культурах, прежде всего в развитых религиях Азии, а также в античном стоицизме и неоплатонизме, и даже в Средневековье (Амальрик Венский, Давид Динантский). Однако развитие пантеистической системы представляет собой феномен Нового времени.
Дж. Бруно [77] (1548–1600) был первым мыслителем–пантеистом Нового времени. Он вдохновлялся античными образцами, но решающее влияние на него оказало новое миро–и жизнеощущение Возрождения, он восторгался красотой мира. Благодаря открытиям Коперника ему стало ясным противоречие между новой наукой и традиционной картиной мира. Бруно был первым, кто отважился размышлять о бесконечности космоса, а следовательно, о совпадении Бога и мира. Мир для него был необходимой экспликацией Бога. В 1600 г. его идеи были осуждены, а сам он сожжен на костре на Площади цветов в Риме.
76
Ср. обзор у S.Pf"urtner «Pantheismus», в LThK VIII, с. 25–29; о пантеизме Нового времени ср. W.Dilthey, op. cit., 283 и далее, 326 и далее, 391 и далее.
77
Ср. обзор у F. "Uberweg Grundriss der Geschichte der Philosophie, Bd. 3. Darmstadt, 1957, c. 30–31, 48–49, 632–633.
Наиболее последовательная пантеистическая система была развита Б. Спинозой (1632–1677). Он черпал из неоплатонических источников, иудейской мистики, но прежде всего из идей Ренессанса. Бог для него — единая, абсолютно бесконечная субстанция, проявляющая себя в имманентной причинности в бесконечных атрибутах и конечных модусах. Основной принцип этого пантеизма гласит: Deus sive natura (Бог или природа) [78] . При этом не утверждается простое тождество Бога и мира (природы), они продолжают различаться как natura naturans и natura naturata [79] . Влияние этого учения было огромным. Через посредство Лессинга оно стало основой религиозности эпохи Гёте; влияние Спинозы заметно у молодого Гёльдерлина, у Шеллинга и Гегеля, а также у Ф.Шлейермахера в его «Рассуждениях о религии» [80] . О привлекательности понятия Бога у Спинозы именно для естествоиспытателей не в последнюю очередь свидетельствует космическая религиозность А.Эйнштейна, который распознавал Бога в гармонии законов бытия, но не верил в Бога, занимающегося людскими судьбами и заботами. Бог не вмешивается в эти проблемы — он не играет в кости! [81]
78
Б.Спиноза Этика, изложенная геометрическим методом. СПб., 1904, с. 204, 211.
79
Б.Спиноза Указ. соч., с. 35.
80
Ср.: Е.Spranger «Weltfr"ommigkeit. Ein Vortrag», в Ges. Schriften IX, ed. H.W Bahr, O.F.Bollnow и др., T"ubingen, 1974, с. 224–250.
81
A.Einstein «Brief an Max Born vom 4.12.1936», в Albert Einstein, Hedwig und Max Born Briefwechsel 1916–1955. M"unchen, 1969, c. 129–130; cp. 118–119, 204.