Бог-Император Дюны
Шрифт:
— Именно так, как Ты предписывал, Владыка.
— Что ж, прошло всего четыре дня, — сказал Лито. — Им часто нужно больше времени, чтобы оправиться.
— Он был занят твоей гвардией, Владыка. Они вчера отсутствовали допоздна.
— Данканы не любят этих прогулок по открытой местности. Они не могут избавиться от мыслей, что здесь легко можно на нас напасть.
— Я знаю, Владыка.
Лито повернулся и в упор поглядел на Монео. На мажордоме был зеленый плащ, накинутый поверх его белого мундира. Он стоял рядом с открытым прозрачным колпаком — именно там, где
— Ты очень исполнителен, Монео, — сказал Лито.
— Благодарю, Владыка.
Охрана и придворные сохраняли почтительную дистанцию, держась далеко позади тележки. Большинство их изо всех сил старались и вида не показать, будто хоть краем уха слушают разговор Лито и Монео. Но не Айдахо. Рыбословш он разместил вдоль всей дороги, направив их вперед. Теперь он стоял, глядя на тележку. На Айдахо был черный мундир с белыми разводами — дар Рыбословш, как сообщил Монео.
— Этот Данкан очень им нравится. У него слово не расходится с делом.
— А что он делает, Монео?
— Ну как же, охраняет Твою персону, Владыка.
На всех женщинах гвардии были зеленые мундиры в обтяжку и у каждой — красный атридесовский ястреб на левой груди.
— Они очень внимательно за ним наблюдают, — сказал Лито.
— Да, он учит их языку жестов. Он говорит, что это атридесовский военный язык.
— Это абсолютно верно. Интересно, почему предыдущий этого не делал?
— Владыка, если не знаешь Ты…
— Я смеюсь, Монео. Предыдущий Данкан не чувствовал угрозы для себя, пока не стало слишком поздно. Этот Данкан принял твои объяснения?
— Насколько мне докладывали, Владыка. Он хорошо начал на Твоей службе.
— Почему при нем только этот нож в ножнах на поясе?
— Женщины убедили его, что только специально подготовленные среди них могут иметь лазерные пистолеты.
— Твои опасения беспочвенны, Монео. Скажи этим женщинам, что слишком рано для нас начинают страшиться нынешнего Данкана.
— Как приказывает мой Государь.
Для Лито было ясно, что этому новому командующему не нравится присутствие придворных. Он держался как можно дальше от них. Большинство из придворных, как ему сообщили, были гражданскими чиновниками. Они разрядились в пух и прах ради этого дня, когда они могли пройтись напоказ во всей полноте своей власти и в присутствии Бога-Императора. Лито понимал, насколько дурацкими должны эти придворные показаться Айдахо. Но Лито мог припомнить и моды намного глупее нынешних.
— Ты познакомил его с Сионой? — спросил Лито. При упоминании о Сионе брови Монео сдвинулись в угрюмой гримасе.
— Успокойся, — сказал Лито. — Я нежно ее любил, даже когда она шпионила за мной.
— Я ощущаю в ней опасность, Владыка. Мне кажется порой, что она видит мои самые секретные мысли.
— Мудрое дитя знает своего отца.
— Я не шучу, Владыка.
— Да, я это вижу. Не замечаешь, Данкан все больше нервничает?
— Они обшарили всю дорогу почти до самого моста, — сказал Монео.
— Что они нашли?
— То же самое, что и я, — нескольких Музейных Свободных.
— Еще
— Не гневайся, Владыка.
Лито опять воззрился вперед. Эти обязательные выходы на открытый воздух, долгое торжественное шествие, со всеми ритуальными требованиями ради ублажения Рыбословш, все это тревожило Лито. А теперь, к тому же, еще одна петиция!
Айдахо прошел вперед и остановился вплотную позади Монео. Было ощущение угрозы в движениях Айдахо. «Нет-нет, не так скоро», — подумал Лито.
— Почему мы остановились, государь? — спросил Айдахо.
— Я часто здесь останавливаюсь, — сказал Лито.
Это было правдой. Он повернулся и поглядел за волшебный мост. Дорога, извиваясь, шла вниз, с вершин каньона в Заповедный Лес, а оттуда через поля за рекой. Лито часто останавливался здесь, чтобы понаблюдать восход солнца.
Хотя было что-то в этом утре, в этом солнце, встающем над знакомой перспективой… что-то тревожащее старые воспоминания.
Поля королевских плантаций простирались вперед за лес, и когда над дальним изгибом земли показалось солнце, оно осветило литое золото и рябь зерновых на полях. Зерно напомнило Лито о песке, о дюнах, некогда вольготно растекавшихся во все стороны по этой самой земле.
И они растекутся здесь опять.
Зерно было не совсем таким, как яркий кремниевый янтарь той пустыни, что он помнил. Лито поглядел назад, на перекрытые кручами расстояния его Сарьера, его святилища прошлого. Цвета были определенны и различны. Но все равно, когда он еще раз поглядел на Фестивальный Город, то еще раз его многочисленные сердца ощутили боль их медленного преобразования во что-то совершенно чуждое.
«Что же есть в этом утре, будоражащее мысли о моем потерянном человеческом?» — подивился Лито.
Лито знал, что лишь он один из всего королевского шествия, смотрящего на эту привычную сцену, на поля и леса, до сих пор думает о пышно цветущем ландшафте, как об океане без воды.
— Данкан, — окликнул Лито. — Видишь вон там, по направлению к городу? Там был Танцеруфт.
— Страна ужаса? — и удивление Айдахо отразилось в быстром взгляде, который он метнул в сторону Онна, прежде чем опять резко перевел глаза на Лито.
— Она сокрыта под ковром растений больше трех тысяч лет. Из всех ныне живущих на Арракисе, только мы двое еще видели первоначальную пустыню.
Айдахо взглянул в направлении Онна.
— Где Защитная Стена? — спросил он.
— Провал Муад Диба как раз вон там — где мы возвели город.
— А вон та линия небольших холмиков, это и было Защитной Стеной? Что с ней произошло?
— Ты стоишь на ней.
Айдахо взглянул на Лито, затем опустил взгляд на дорогу, затем огляделся вокруг.
— Владыка, не двинуться ли нам дальше? — спросил Монео.
«Монео, с этими часами, тикающими в его груди как вечное напоминание о необходимости исполнять свои обязанности, — подумал Лито. — Ему надо принять важных посетителей. И выполнить другие существенные дела. Время поджимает. И он не любит, когда Бог-Император разговаривает с Данканами о прежних временах».