Бог из машины
Шрифт:
Диллайн, погубившие свою родину, шли в Джезим и несли в душах веру в Предвечного, они растворяли в себе другие народы, и нечего было им противопоставить, не существовало никакого спасения, кроме…
Мир един, он не состоит из кусочков, как мозаика, он – одно целое. Моря и океаны покоятся на том же скальном ложе, что и континенты, покрытые лесами и горами, и населяющие их живые существа живут в теснейшей взаимосвязи. Убери из цепи сущего малую букашку – и случится большая беда. Шуриа говорят: «Царствами волков, медведей и лис правит не лев, а мышка». Всему есть место и время, всему найдется причина и последствие. Души людей должны отправляться к богам и там
Джона практически ничего не замечала вокруг. Грэйн допрашивала брата Мастера, капитан Фрэнген раздавал указания, его подчиненные топали сапожищами, а за окном гремел гром. Но когда ты вдруг остро ощущаешь, что стоишь на пороге разгадки, то все остальное отступает на второй план. В памяти остаются только расширенные от ужаса глаза Шэйза Тиглата. Он ведь тоже шуриа, как ни крути, он тоже видел.
Грэйн и Джона
В прихожей к резкому специфическому запаху грозы и вони паленых перьев добавился еще один – гари. Грэйн огляделась. Засевшим у окон с ружьями солдатам было явно не до нее, равно как и Фрэнгену, который, озабоченно хмурясь, как раз слушал доклад капрала из внешнего кольца охранения. Набат все звенел. Ролфийка прислушалась. Ей показалось, что со стороны города доносятся еще и вопли, но все тонуло в непрекращающемся реве бури.
– Эрн Фрэнген, – позвала она. – Что там?
– Кэдвен, ты мешаешь, – недовольно поморщился капитан. – Вернись в лабораторию. Твое дело – стеречь пленника и пасти свое стадо гражданских.
– Что происходит? – Ролфийка повысила голос. Нервы Грэйн и так были натянуты, будто корабельные снасти, и небрежный тон Фрэнгена разозлил ее несказанно. В ответ бывший комендант тоже показал зубы:
– Пожары. Паника. Беспорядки, – он словно выплевывал слова: – Вот, можешь выглянуть в окно и убедиться. Теперь нас будет штурмовать разве что пожарная команда. Давай, взгляни.
Грэйн послушно сунулась к ближайшему окну и застыла, завороженная жутким и величественным зрелищем. Небо словно взбесилось: громадная клубящаяся воронка бури раскручивалась над Ициаром, темноту взрезали ветвистые молнии и освещали багровые цветки пожаров. Отсюда, с холма, на котором стоял университетский комплекс, вид открывался великолепный, а вот звон набата и вопли, приглушенные расстоянием, почти терялись в громовых раскатах. Море огня под пеленою дыма; полыхающий, будто факел, храм Предвечного, и царящий над всем этим безумием удушающий запах горящих перьев. Вонь стояла такая, что глаза ролфи слезились, и то один, то другой из диверсантов поминутно принимался оглушительно чихать.
– Выглядит словно живая картина к саге о Последних Днях, – хмыкнул за спиной у Грэйн капитан. – А воняет еще гаже. Между нами и городом – парк с высокой кирпичной стеной и пара речушек, но если огонь перекинется на деревья, жарко станет и тут.
– А где же обитатели университета? – недоуменно прищурилась ролфийка. – В городе паника, а здесь подозрительно тихо.
– Либо
– Сталкивалась, – перебила его эрна Кэдвен и скривилась от воспоминаний. – Думаешь, это из-за того, что Алезандез подох?
– Он же был местным предстоятелем, верно? Представь, экая огромная порция нежной деликатесной жратвы – и разом, – он сморщил нос. – Неудивительно, что у Запечного Живоглота теперь изжога.
– И ни капли дождя… – прошептала ролфийка. – Надо сказать шуриа, может, хоть духов позаклинают, что ли… И молить Морайг о дожде.
– Ну, тебя Она слушать не станет. Насмотрелась? А теперь – пшла вон. Не зли меня, Грэйн, я и так…
– А что это за сооружение вроде базилики? Рядом с нами? – снова перебила его женщина. – Вот это, со шпилем?
– Щенок говорил что-то про архив… – медленно промолвил Фрэнген. – Или библиотеку?
– Библиотека, – шепотом повторила Грэйн, чувствуя, как зашевелилась, словно живая, ее коса. – Книги.
– Тысячи книг, – так же тихо добавил капитан. – Кровь Морайг! Огромные кипы отличной сухой бумаги, лакированного дерева, воска и масла – в паре сотен шагов от нас.
– И шпиль, словно магнит для молний. Чтобы Живоглот точно не промахнулся. – Ролфийка моргнула и тряхнула головой. – Что будем делать, эрн? Командуй. Гроза идет сюда.
Оглушенных видением шуриа вывели на улицу почти под руки. Шэйз Тиглат таращился на клубящиеся тучи с видом гневно-завороженным, точно кот на сторожевого пса, готовый выгнуть спину и зашипеть. Грозовой воздух был насыщен чужеродной силой, противной любому естеству. Маслянистая пленка сырой нефти на воде, слой плесени на куске хлеба, Предвечный, столь зримо явивший Силу…
Гроза приближалась, а у Джоны росло паршивое чувство, словно на нее несется огромная почтовая карета, запряженная четверкой рысаков. Сейчас налетит, сомнет и растопчет подкованными копытами. Хорошо ролфи! Знай себе, деловито таскают из лаборатории добычу, не забивая себе голову впечатлениями. Боги молчат, а все остальное лирика.
Первая молния ударила прямиком в шпиль библиотеки, как и предсказывала эрна Кэдвен. Он задымился, заискрил и воссиял на всю округу слепящим белым светом, от которого слезились глаза. Видимо, эсмонды заколдовали на случай грозы. Но с неба не пролилось ни капли. А Ициар уже тонул в ливне. Его сплошная серая стена медленно двигалась в сторону университета, но ветер все время менял направление, а потому оставалось лишь гадать, спасет ли небесный водопад подозрительно дымящееся хранилище книжной премудрости.
Эгнайр вздрогнул и прикусил язык, чтобы не заорать от ужаса, когда небесная канонада оглушительно взревела, казалось, прямо над его головой. Они забыли его! Эти бешеные хвостатые твари, эти поганые ролфи попросту его забыли! За ползучими гадами, видишь ли, прислали аж двоих солдат и выводили гадюку-шуриа и недорезанного Тиглата бережно, чуть ли не под ручки, а его – его, внука их собственного князя! – бросили, что ли? Умирать здесь, задыхаться в дыму, корчиться под ударами эсмондской магии! А этого седого пса Удэйна приставили, чтобы не позволить неудобному наследнику Вилдайра Эмриса вырваться из ловушки! Вон как скалится. Наверняка уже примеривается, как бы половчее…