Бог ненавидит нас всех

Муди Хэнк

Через несколько минут, вооружившись двумя яичными коктейлями, мы оккупируем диванчик в гостиной, чтобы поиграть в нашу любимую рождественскую игру: мы должны по очереди угадать, какие грешки водятся за тем или иным гостем.

— Международный террорист, — с ходу бросаюсь я в бой, кивая на мужчину с тоненькими усиками.

— Холодно, совсем не угадал, — отвечает Тана. — Это мистер Аткинс, сокрытие налогов. А что скажешь по поводу того парня в красном свитере?

Я выискиваю в толпе Красный Свитер, но мой взгляд все время возвращается к тому углу, где

стоит мой отец. Обычно виски помогает отцу расслабиться — пьяный, он бывает либо развязным, либо очень развязным, — но на сей раз ему, по-моему, просто не по себе.

Он нервно поглядывает на стоящую в противоположном углу гостиной крашеную блондинку в деловом костюме. Она, конечно, не писаная красавица, но вполне привлекательная женщина. Стоит она рядом с пузатеньким лысеющим мужичком в коричневом джемперочке с новогодней елкой на пузе. Толстяк придерживает блондинку за талию, и они, мило улыбаясь, беседуют о чем-то с другой парой. Блондинка бросает осторожный взгляд на своего толстобрюхого спутника и, убедившись, что его внимание целиком и полностью отдано собеседникам, украдкой — едва заметно — улыбается моему отцу. Я не знаю, откуда во мне такая уверенность, но готов поспорить на что угодно: это и есть Джанин.

— От тебя прямо по курсу и чуть левее, — говорю я Тане. — По-моему, это та самая стерва, которая увела моего отца из семьи.

Тана чуть не подпрыгивает на месте и заглядывает мне в глаза:

— Не поняла?

Я наскоро пересказываю ей утренний разговор с отцом.

— Ну что за мудак! — восклицает Тана и вскакивает с диванчика.

— Эй, ты куда?

— Пойду выясню, кто она такая.

Пока я раздумываю, стоит ли это делать, Тана уже скрывается в толпе и вскоре как бы случайно оказывается рядом с двумя беседующими парами. Я наблюдаю за тем, как она знакомится с ними и на правах дочери хозяина дома заводит светский разговор. При этом я вижу, что отец также наблюдает за происходящим. Он одновременно зол и растерян и явно не знает, что делать дальше. Я поднимаю бокал, словно чокаясь с отцом на расстоянии, и обнаруживаю, что выпить-то мне уже и нечего. Встав с дивана, вновь иду к бару и заказываю себе виски. Вдруг меня окликает Дотти, до этого мирно беседовавшая с моей мамой.

— Ой, мне тут твоя мама рассказала, что ты в городе на работу устроился, — ласково, я бы даже сказал, льстиво щебечет Дотти. — Ты и жить туда переехал. Может быть, со временем поможешь Тане найти хорошую работу в Нью-Йорке. Я имею в виду, когда она в колледже доучится.

— Дотти, она же вся в вас, ну какой из меня ей помощник.

— Ах ты, проказник! — хихикая, произносит Дотти, слегка шлепая меня по руке ладонью, как игривая кошка.

Ей явно хорошо и весело, зато моя мама, особенно по контрасту с нею, выглядит на редкость грустной и уставшей.

— Мама, ты как? — спрашиваю я.

Она не отвечает. В дело вписывается Дотти:

— Джуди?

Мама словно выходит из ступора и говорит:

— Ничего-ничего, все нормально. Вот только… водички бы.

— Пойдем, — говорит Дотти и, взяв маму

за руку, ведет ее в сторону кухни. — У меня в холодильнике как раз минералка есть, вроде бы даже «Эвиан».

Я высматриваю в толпе Тану. Оказывается, ее успел перехватить тот самый рэпер средней известности, и, похоже, она вовсе не против побеседовать и, быть может, даже пококетничать с ним.

— Коки? — раздается у меня за спиной знакомый хрипловатый голос.

— Да ладно выдумывать-то, — говорю я, оборачиваясь к соблазнительному «эльфу».

Официантка в ответ улыбается мне и говорит:

— Это блюдо из кухни кванза, вроде бы из гороха делается.

— Нет уж, я лучше по виски, — говорю я, поднимая стакан. — Наверное, нам нужно будет как-нибудь отдельно отдать должное кухне кванза. Только не здесь и не так.

— Интересно, как же? — игриво переспрашивает меня девушка.

Прежде чем я успеваю ответить, к нам подбирается Тана и, схватив с подноса весьма подозрительного вида закуску, говорит:

— Обязательно нужно попробовать.

«Озорной эльф» понимающе улыбается и отходит в сторону.

— Между прочим, дорогая моя, я тут с этой разносчицей коки вовсю заигрываю, а ты так бесцеремонно нас обламываешь, — говорю я Тане, убедившись, что официантка удалилась на достаточное расстояние.

— С кем? С нею? — Тана чуть не давится от смеха. — Я тебя умоляю.

— Не твое дело, — с улыбкой говорю я. — Ладно, удалось что-нибудь выяснить?

— Я выяснила, что наш гость Джей-Биг сам играет на всех инструментах.

Тана смотрит на рэпера. Джей-Биг перехватывает ее взгляд и улыбается. На половине зубов у него золотые коронки.

— Ну, это уж наверняка, — недовольно бурчу я. — Он тебе еще не предложил сыграть на чем-нибудь? На кожаной флейте, например?

Тана пихает меня локтем в бок и спрашивает:

— Эй, что с тобой?

— А что? Может быть, я ревную?

— Вот это правильно. Между прочим, он сказал, что мы могли бы вместе «замутить» что-нибудь.

— Bay, — говорю. — Ни дать ни взять — верная попутчица, одна из его шлюшек. Ладно, давай лучше рассказывай, что тебе удалось выяснить о нашей Белоснежке.

— Ты был прав, ее действительно зовут Джанни. Джанин Кентербери или что-то в этом роде. Замужем за Тедом Кентер-не-помню-как-правильно. Это тот, который в жутком свитере. Согласись, коричневая новогодняя елка — редкий маразм?

— Это что, отец пригласил ее сюда?

— Сомневаюсь. Вроде бы она знакома с Ларри, — говорит Тана и, увидев мою вопросительно вздернутую бровь, поясняет: — Знакома в чисто профессиональном плане.

— Маму все это, похоже, окончательно выбило из колеи, — говорю я, обводя взглядом гостиную.

Мама действительно так до сих пор и не вернулась с кухни.

— Думаешь, она уже в курсе? — спрашивает Тана.

Я пожимаю плечами.

— Слушай… Ты ведь вроде бы хотела поговорить со мной о чем-то важном.

— Потом, — говорит Тана. — Ты когда успел на виски переключиться? Похоже, мне долго придется тебя догонять.