Бог огня
Шрифт:
— Сейчас я... У Мити в кабинете посмотрю.
Все как будто на месте. Широкий, опирающийся на две массивные тумбы стол, лампа, стопка чистой бумаги, несколько кожаных папок для документов, пыльный компьютерный монитор.
— Не так уж много они унесли, — констатировала она. — Ну, слава богу, обошлось.
— В этом я не убежден, — задумчиво покачал головой Б. О.
— Пойду прилягу. Слишком много впечатлений за один день... — Она потянула его за руку, — Пошли.
Он обвел взглядом спальню, оформленную в сумрачных, снотворных тонах. Стены обшиты квадратами темных дубовых рам, в которых натянут
Он наклонился, поцеловал ее в мягкие, податливые губы и почувствовал толчок ее языка, легкий, разведочный. Потом еще один, уверенный, и, не дожидаясь третьего — зазывающего, — скользнул губами по щеке, прошептал на ухо:
— Отдохни, вздремни. В самом деле, денек выдался тот еще.
Он удалился на кухню. Минут через десять до спальни донесся знакомый аромат. Принюхалась — кофе? Не может быть, ведь плита не работает.
Села, выпрямилась, застыла, словно опасаясь резким движением или звуком аромат спугнуть, потянула носом воздух. Да, кофе.
Как это ему удается? — размышляла, по-балетному вытягивая мысок, чтобы просунуть ногу в узкую джинсовую штанину, наползавшую на икру плотно, как вторая кожа, и потом все так же плотно восходившую выше, к колену.
Как ему удается сварить кофе ни на чем? — раздумывала она, пока пальцы рассеянно переползали по плечам томившихся в шкафу нарядов, как бы пролистывая весь гардероб. Нащупала: руку приятно ласкала тонкая шелковистая ткань — черная просторная рубаха с большим мушкетерским отложным воротником. Вырвала, выдернула эту страничку гардероба, приложила к груди, заглянула в зеркало.
— Подойдет.
Двумя пальцами приподняла за лямку лифчик, валявшийся на низком стульчике, прислуживавшем огромному зеркалу, — бледный этот аксессуар туалета висел в руке вяло, как вытащенный из раковины моллюск. Разомкнула пальцы — нет, обойдемся без него, при каждом движении тонкая ткань рубашки так пикантно шевелится вслед за колыханием груди, пусть он это видит, в другой раз не станет уводить губ.
— Как тебе это удалось? Призвал на помощь братскую стихию природного огня?
Проходя с этими словами на кухню, она окунулась в густой аромат, окутывавший стол, на котором сочно дымилась чашка, — как раз в тот момент, когда Б. О., стоя у плиты спиной к окну, резко приподнимал локоть, вслед за этим что-то едко зашипело.
— Ну вот, убежал...
В ответ на ее приветственную реплику он пояснил:
— Вентиль же был перекрыт. Вон там, за плитой.
Ну конечно: покидая этот дом, она опустила рычажок подачи газа — так, на всякий случай.
— И как я забыла? Мне бы вспомнить, и ничего бы не случилось.
Джезва, сияющий воротничок которой был обтянут потеками кофейной лавы, застыла в полунаклоне, выплеснув на блюдце клочок рыжеватой пенки.
— Ты хочешь сказать, эти ребята тогда не пришли бы? — Б. О. медленно налил кофе в чашку. — Пришли бы, никуда не делись. Не под этим предлогом заявились бы, так под
— Звук?
— Ну тот, странный — мы его слышали, сидя в ванной.
С минуту она сидела, прикрыв глаза и уронив голову на грудь, блуждая в глубинах памяти, потом медленно приподняла веки, и в глазах ее обозначилась смутная догадка.
— Ком-пью-тер, — тихо произнесла она, как тугой экспандер растягивая слово.
— Что? — вздрогнул Б. О.
— Да! — Она звонко хлопнула ладонями по коленям. — Ну конечно же! — Порывисто поднялась, торопливо зашагала по кухне, глядя себе под ноги. — Точно. При загрузке он что-то пиликал. Какую-то мелодию. Известную. Я забыла какую.
— Компьютер... — угрюмо повторил Б. О. после паузы. — Если эти ребята приходили исключительно за тем, чтобы поиграть в компьютер твоего мужа, то дело, похоже, дрянь. Видик и прочее барахло они конечно же так прихватили, для отвода глаз. — Он, по-прежнему глядя в кофейную чашку, сокрушенно покачал головой. — Бася, ты же должна понимать, что они не за золотом-бриллиантами приходили, это и первокласснику ясно.
— А за чем?
Он медленно повернулся к ней:
— За чем-то более ценным.
Б. О. быстро прошел в кабинет, уселся за компактный компьютерный столик с выдвижной панелью под клавиатуру, включил машину. В поле монитора стремительно пронеслась загрузочная информация, и во встроенном динамике прожурчала знакомая мелодия.
— А странная машинка, — Б. О. оттолкнулся от столика, стул на колесиках откатился на полметра. — Очень странная. Тут и намека нет на то, что компьютер принадлежит деловому человеку, — он указал на монитор. — Ни черта же нет из традиционного набора. Зато масса всего, что к бизнесу никакого отношения не имеет. Мама дорогая, зачем ему эти художественные редакторы? Он увлекался живописью?
— Да. В детстве ходил в художественную школу. Потом забросил, конечно... Вообще он очень любил компьютеры. Мог ночь напролет просидеть за монитором. А этот компьютер... Да, он вечно что-то рисовал, картинки сканировал или из Интернета скачивал. Что-то с ними делал. Говорил, что так он отдыхает. А на работе у него все до потолка было этим железом заставлено, на это он денег не жалел... Ой! Диски!
— Диски?
— Да, диски.
Их не было. Большая коробка с прозрачной откидывающейся крышкой, битком набитая дискетами, несколько блоков с си-ди, множество коробочек поменьше — все это стояло вон там, на полке над монитором. Теперь на их месте только пустые квадраты, хорошо заметные на темном, выстеленном пылью дереве.
— Пойди отдохни. Приляг, что ли... А я тут пошурую пока. Иди. Расслабься. Выпей что-нибудь.
— Да уж. Пойду выпью.
В баре она наткнулась на бутылку кампари. Налила в высокий стакан, пошла на кухню, вытрясла из ячеистой пластиковой ванночки лед, опускаясь в жидкость, он тонко потрескивал. Сидела за столом, взбалтывала напиток, наблюдала, как медленно истаивают ледяные кубики, как стачиваются их грани, и вот они уже начинают походить на катышки обточенного морским прибоем стекла.