Бог снимает маски, или Новая Элизабет Джонсон
Шрифт:
Накануне отъезда из миссионерской деревни к Бетти снова подошел Николас. Он выглядел смущенным, и девушке стало его немного жаль. Она на мгновение посмотрела на него другим взглядом. Он был высоким и широкоплечим. Его волнистые темные волосы были коротко острижены и аккуратно обрамляли светлое лицо с чисто европейскими чертами. Глаза же были яркими и глубокими. В общем, он был, безусловно, красив, но… для Бетти это было не более, чем констатация факта.
– Лиза, - робко проговорил юноша, - я бы хотел вас попросить или, скорее, предложить вам… Мы завтра отправляемся в путешествие, и, возможно, оно может быть опасным. Если вдруг у вас возникнут трудности, вы… всегда можете обратиться ко мне…
Николас снова замялся и опустил глаза. Бетти вдруг
Когда Бетти осталась в комнате одна, то внимательно посмотрела на себя в небольшое круглое зеркало. До сих пор не могла привыкнуть к своему лицу. Большие серые глаза с темными ресницами, немного вздернутый нос и в меру полные губы. Кожа же стала просто сияющей! Бетти провела пальцем по щеке и почувствовала в очередной раз дрожь. Больше нет ран и уродливой корки. Господи! Спасибо за Твое чудо!
Смахнув слезинку, она убрала зеркало. Всё! А теперь в путь!..
* * *
Луис стоял на вершине холма и горестно всматривался вдаль. На его загорелом лице проскальзывало некоторое отчаяние и полное ощущение беспомощности. Это выражение лица как-то не соответствовало всему остальному его облику. За несколько месяцев, проведенных в деревне, он стал мужественней и крепче. Тренировки в стрельбе, регулярное участие в охоте, длинные походы и разведывательная деятельность – всё это укрепило его мышцы и сделало в разы сильнее. То же самое обстояло и с навыками. Ведь ему пришлось многим воинам доказывать свою воинственность и силу, пока, наконец, за ним не признали полноценного апача. И хотя многие в деревне знали его (они были бывшими пленниками бледнолицых, освобожденные добротой и милостью Кэмэрины), но для остальных Луис был просто бывшим рабом врагов, и юноше понадобилось немало усилий, чтобы завоевать их уважение.
Однако он по-прежнему отказывался называться своим настоящим именем. Апони, сестра Луиса, живущая в деревне и вышедшая замуж за их общего друга, снова и снова умоляла его опять стать Хэнией, но… Луис не мог! Чувство вины перед матерью по-прежнему держало его в плену, поэтому он взял имя, которым прозвали его апачи в день его прихода к ним – Чэтима (Гость).
Однако сейчас перед ним стояла такая огромная проблема, что он был абсолютно ею сражен. Его отросшие и ставшие довольно длинными волосы трепетали на холодном ветру, а перо, висевшее над ухом, постоянно норовило оторваться от тонкой полоски кожи, которой крепилось к волосам, и слететь с головы.
– Господи Боже! Что мне делать? – прошептал Луис, отчаянно глядя в небеса. Его традиционная индейская одежда, украшенная бахромой, полностью вытеснила из его облика даже намек на долгое рабское прошлое.
Луис медленно опустился на колени и понурил голову. Вчера его призвал вождь и старейшины племени. Они долго и витиевато хвалили его за мужественность и храбрость, но Луис чувствовал, что добром это не кончится. Особенно, когда они вслед за этим резко начали восхвалять еще и шамана племени, недавно переселившегося в деревню с гор, юноша почувствовал настоящую опасность. Шамана звали Вэйвих Тоиш - Садящийся На Облако. Он был весьма знаменит. Прозвали его так за невиданные доселе способности предвидеть будущее и управлять стихиями природы. Около года назад племя настигло большое горе – исчезли стада бизонов, которые были основной пищей индейского народа. Это было странно и непредвиденно. Стада ушли так быстро и так далеко, что апачам пришлось сорваться с места и скоропалительно последовать в глубину Великих Равнин в поисках пропавших стад. Люди испытывали много трудностей, но никак не могли догнать исчезнувших животных. По пути им встретился Вэйвих Тоиш и тут же объявил несчастным путникам, что может умолить духов и вернуть бизонов назад.
И вот в этот злополучный день вождь и старейшины объявили, что шаман получил много особенных указаний от духов и что от послушания народа теперь напрямую зависит благополучие племени.
Луис долго гадал, при чем здесь он, как вскоре старейшины, наконец объявили: шаман назвал Луиса особенным благословенным воином, которому явился Сам Великий Дух и вынул его из воды. И этот благословенный воин принесет много побед племени и много удачи, если женится на такой же особенной и удивительной девушке, чтобы через их союз Великий Маниту дал воинственных и бесстрашных воинов, способных уничтожить любого врага.
– Поэтому, - закончил вождь, - через несколько дней начнутся соревнования. Кто из девушек деревни победит в состязаниях и получит имя Литонья (Стремительная птица), та и станет женою Чэтимы…
Луис шокировано замер. Его хотят женить таким странным и вопиюще неправильным образом! Никогда еще женщины не состязались за мужчину! И почему именно он?
Луис постарался сохранить лицо максимально бесстрастным, чтобы не потерять свое воинское достоинство, и спокойно произнес:
– Старейшины! Вождь! Разве мы можем нарушать традиции наших предков и устраивать соревнования женщин, а не мужчин?
Вождь Кватоко поднял вверх руку.
— Это придумали не люди. Духи сообщили шаману о своей воле, и мы только должны слушаться их, чтобы в нашем народе было процветание и чтобы наша охота всегда была удачной и легкой.
Луис понял, что шаман возымел над племенем абсолютную власть. Теперь никто и ничто не помешает Вэйвих Тоишу делать все, что ему захочется. Луис почувствовал себя в ловушке. Ему пришлось молча удалиться из шатра вождя, потому что он не имел права возражать, иначе его сочли бы человеком, желающим для племени проклятия и неудачи.
И сейчас, стоя на коленях на вершине холма, Луис чувствовал себя особенно отчаянно. Жениться? Нет! Он ни за что не хотел жениться! И хотя Кэмэрина покинула этот мир, он не желал, чтобы кто-либо занимал ее место. Его женой могла быть только она! И никто другой!
Луис вдруг вспомнил их нежные объятия и ее сияющие счастьем глаза. Воспоминания о ней все еще доставляли сильную боль. Но он скрепился. Он должен быть сильным.
Однако требования вождя, шамана и старейшин были очевидны. Все, что ему оставалось – это или сбежать, что навечно заклеймит его трусом и опозорит сестру, или же подчиниться, что было абсолютно неприемлемо. Луис беспомощно посмотрел в небо.
– Иисус! Мой Бог! Что же мне делать? Избавь меня от этой участи!
Но небо как будто молчало. Луис молился еще некоторое время, а потом горестно выдохнул и поднялся на ноги. Он был еще больше растерян, чем раньше. «Господи! Ты обещал послать человека мне в помощь! Где же он? Пришли его поскорее!» - мысленно вскричал он и отправился обратно в деревню…
Глава 21. Дочь шамана
Когда до деревни апачей оставалось еще приличное расстояние, наперерез миссионерам вышли разведчики и потребовали объяснений. Аллан Паркер, бегло говоривший на их диалекте, дружелюбно сообщил, что они пришли с миром и с вестью от Всевышнего Бога. Индейцы заколебались. После недолгих переговоров процессию все-таки пропустили. Бетти, сидевшая в повозке вместе с Дженнифер, с любопытством поглядывала по сторонам. Она перевидела тысячи индейцев, но они всегда были рабами, поэтому сейчас замечать на их лицах воинственность и независимость ей было немного необычно.