Бог Света (Князь Света) (др. перевод)
Шрифт:
— Почему, Яма?
— Ради безопасности. Мы не хотели делать из тебя мученика и увеличить этим рост твоего учения. С другой стороны, если тебя не остановить, рост будет продолжаться. Поэтому было решено, что ты должен принять свой конец из рук посланца Неба — это покажет, какая религия сильнее. Так что, будешь ты мучеником или нет, буддизм будет с этих пор считаться второсортной религией. Вот почему ты должен умереть реальной смертью.
— Когда я спросил «почему», я имел в виду совсем другое. Ты ответил не на тот вопрос. Я имел в виду — почему ты пришел сделать это, Яма? Почему ты, мастер оружия, мастер наук, пришел как лакей
— За эти слова твоя смерть не будет легкой.
— Почему? Я задал вопрос, который давно должен был прийти в голову не только мне. Я не обиделся, когда ты назвал меня фальшивым Буддой. Я знаю, кто я. А кто ты, бог смерти?
Яма сунул саблю за пояс и достал трубку, которую купил в гостинице. Он набил ее и закурил.
— Ясно, что мы должны поговорить хотя бы для очистки наших мозгов от вопросов, — сказал он, — так что я устроюсь поудобнее. — Он тоже сел на низкий камень. — Во-первых, человек может в чем-то превосходить своих товарищей, но, тем не менее, служить им, если все они служат общему делу, которое больше, чем любое личное. Я уверен, что служу такому делу, иначе я не стал бы этого делать. Ты чувствуешь то же самое относительно своего дела, иначе ты не стал бы вести эту презренную аскетическую жизнь — хотя я заметил, что ты не такой изможденный, как твои последователи. Насколько я помню, тебе предлагали божественность несколько лет назад в Махартхе, а ты посмеялся над Брамой, напал на Дворец Кармы и набил жетонами все молитвенные машины города…
Будда хихикнул. Яма тоже посмеялся с ним и продолжал:
— В мире не осталось ни одного Акселерациониста, кроме тебя. Это тупик, из него никогда не выйдешь на первое место. Я в какой-то мере уважаю манеру, с какой ты вел себя эти годы. Мне даже пришло в голову, что если бы ты понял безнадежность своего теперешнего положения, тебя можно было бы убедить присоединиться к хозяевам Неба. Хотя я пришел сюда убить тебя, но, если тебя можно убедить и ты дашь мне слово, что кончишь свою дурацкую борьбу, я поручусь за тебя. Я возьму тебя с собой в Небесный Город, где ты примешь то, от чего однажды отказался. Они послушают меня, потому что я им нужен.
— Нет, — сказал Сэм, — потому что я не убежден в тщетности моего положения и полон решимости продолжать спектакль.
Из лагеря в пурпурной роще донеслось пение. Одна из лун скрылась за вершинами деревьев.
— Почему твои последователи не ломают кусты в стремлении спасти тебя?
— Они придут, если я позову, но я не буду звать. Мне это не нужно.
— Зачем они наслали на меня этот дурацкий сон?
Будда пожал плечами.
— Почему они не поднялись и не убили меня пока я спал?
— Это не их путь.
— А ты мог бы? Если никто не узнает, что Будда сделал такое?
— Возможно. Как тебе известно, личные силы и слабости вождя еще не показатель качеств самого дела.
Яма сильно пыхнул трубкой. Дым окутал его голову и слился с туманом, который становился все гуще.
— Я знаю, что мы здесь одни, и ты безоружен, — сказал Яма.
— Мы одни. Мои дорожные принадлежности спрятаны дальше по моей дороге.
— Какие дорожные принадлежности?
— Я здесь закончил. Ты угадал правильно. Я начал то, что собирался начать. Когда мы закончим нашу беседу, я уйду.
Яма
— Оптимизм революционера всегда вызывает удивление. Каким образом ты предполагаешь уйти? На ковре-самолете?
— Я пойду, как всякий другой.
— Это, пожалуй, унизительно для тебя. Может, силы мира поднимутся на твою защиту? Я не вижу громадного дерева, укрывающего тебя ветвями. И здесь нет разумной травы, хватающей меня за ноги. Скажи, как ты устроишь свой уход?
— Я, пожалуй, удивлю тебя.
— А как насчет нашего боя? Я не люблю убивать безоружных. Если у тебя действительно спрятаны какие-то припасы неподалеку, то сходи за своим мечом. Это все-таки лучше, чем вовсе не иметь шансов. К тому же, я слышал, что Господин Сиддхарта был в свое время замечательным мечником.
— Спасибо, нет. В другой раз, может быть. Но не сейчас.
Яма снова выпустил дым, потянулся и зевнул.
— По-моему, у меня больше нет вопросов к тебе. Спорить с тобой бесполезно. Мне больше нечего сказать. Ты можешь что-нибудь еще добавить к разговору?
— Да, — сказал Сэм. — Любит ли кого-нибудь эта сука Кали? Сведения самые разные, и их так много, я уж стал думать, что она — для всех мужчин…
Яма отшвырнул трубку. Она задела его по плечу и рассыпала поток искр вдоль его рукава. Он поднял саблю над головой и шагнул вперед.
Когда он ступил на песчаную полосу перед камнем, его движение было остановлено. Он чуть не упал, согнулся, но не мог двинуться, как ни старался.
— Зыбучий песок, — сказал Сэм. — И более быстрый, чем обычно. К счастью, ты попал в более медленную часть. Так что тебе придется оставаться в этом положении довольно долго. Я хотел бы продолжить разговор, если бы думал, что у меня есть шанс убедить тебя присоединиться ко мне. Но я знаю, что мне это не удастся — так же как и ты не убедишь меня идти на Небо.
— Я освобожусь, — тихо сказал Яма, не дрогнув. — Я освобожусь каким-нибудь образом и снова прийду за тобой.
— Да, — сказал Сэм, — я чувствую, что так и будет. И я даже проинструктирую тебя, как это сделать. Сейчас же ты представляешь собой как раз то, чего желает всякий проповедник: плененную аудиторию, являющуюся оппозицией. Так что я произнесу для тебя короткую проповедь, Господин Яма.
Яма приподнял свою саблю, решил не терять ее и вложил в ножны.
— Проповедуй, — сказал он, и ему удалось поймать глаза Сэма.
Сэм покачнулся, но заговорил снова:
— Поразительно, каким образом твой мутантский мозг генерирует мысль, передающую свою силу любому новому мозгу, который тебе удается захватить. Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз пользовался своей единственной способностью, как сделал сейчас — но она тоже работает в той же манере. В каком бы теле я ни обитал, моя сила, оказывается следует за мной. Я знаю, что это происходит со всеми нами. Я слышал, Ситала может управлять температурой на далеком расстоянии. Когда она берет себе новое тело, сила следует за ней в ее новую нервную систему, но сначала действует очень вяло. Агни, я знаю, может зажигать предметы, пристально глядя на них некоторое время и желая, чтобы они загорелись. Возьмем, к примеру, твой смертельный взгляд, который ты сейчас направил на меня. Разве не поразительно, что ты хранишь этот дар в себе в любом месте и времени целые столетия? Я часто задумывался, какова физиологическая основа этого феномена. Ты когда-нибудь исследовал эту область?