Бог Войны
Шрифт:
На мгновение я забываю, как правильно ходить, и напоминаю себе, что нужно делать шаг за шагом.
Когда я достигаю подножия лестницы, я держусь на расстоянии, боясь, что загорюсь, если подойду слишком близко.
— Не нужно так хмуриться, — я пытаюсь разрядить обстановку своей радостной энергией. — Я опоздала всего на двадцать минут. Это, похоже, рекорд.
— Ты сейчас же переоденешься.
— Но почему? — я осматриваю себя сверху вниз. — Я вполне прилично одета.
— Ты совершенно соблазнительна.
Я
— Я не буду переодеваться. Мне потребовалось много времени, чтобы подготовиться и почувствовать себя красивой. Ты не отнимешь этого.
— Ава…
— Либо я пойду так, либо не пойду вовсе.
— Тогда не ходи.
Я издаю возмущенный звук.
— Нет. Я пойду. Я, что, зря готовилась.
Прежде чем он успевает запереть меня в моей башне из слоновой кости, я проношусь мимо него к двери, где ждет Лео.
Он открывает дверь машины, стараясь не смотреть на меня, вероятно, потому что его босс уволит его быстрее, чем он успеет моргнуть.
— По крайней мере, сотри помаду, — говорит Илай, как только опускается на заднее сиденье рядом со мной.
Я дуюсь.
— Но это часть образа.
— Сотри ее, Ава.
— Не-а, — я посылаю ему воздушный поцелуй в попытке разрядить обстановку. — Расслабься, дорогой, это всего лишь помада…
Слова еще не успели вырваться из моего рта, как его рука обхватывает мое горло, заглушая любой протест.
Его лицо так близко, что я чувствую мятный вкус его дыхания.
— Не шути со мной, Ава. Я не люблю делиться своими вещами с другими, я ясно выражаюсь?
Меня пробирает дрожь страха и чего-то откровенно сексуального. Он действительно устроит мне ад, если узнает об измене, не так ли?
Я пытаюсь отстраниться, но он хватает меня за волосы, пока его губы не касаются моих при каждом слове.
— Я, блять, ясно выражаюсь?
Я киваю, просто чтобы он отпустил меня.
— Используй свой голос.
— Да, хорошо, — мои губы касаются его при этих словах, и между бедер разливается жар.
Машина трогается, и Илай отпускает меня, а затем откидывается на спинку своего сиденья, как монарх. Я провожаю его взглядом, доставая зеркальце и принимаясь приводить в порядок волосы.
— У меня ушло полчаса, чтобы сделать прическу, — ворчу я.
— И всего несколько секунд, чтобы испортить ее, — отвечает он с ужасающим садизмом. Этот человек — крепкий орешек. Честно говоря, я понятия не имею, что заставляет его тикать, кроме ОКР.
Он непрозрачен, как мутный пруд, размытый ливнем.
Я смотрю на свое отражение в зеркале и ахаю.
— Илай!
— Да?
— Ты оставил следы пальцев на моей шее.
— Отлично, — он смотрит на свою работу. — Так все узнают, кому ты, блять, принадлежишь.
Разочарование бурлит
Когда мы добираемся до места, меня поражает прекрасный запах шалфея, который организаторы выбрали для этого мероприятия. Это благотворительная акция в защиту исчезающих деревьев и планеты.
Грандиозный зал, кажется, тянется на многие километры, достаточно большой, чтобы проводить несколько мероприятий одновременно. Однако в этот вечер он до отказа заполнен влиятельными и важными персонами, одетыми в элегантные смокинги и сверкающие коктейльные платья. Среди них несколько знаменитостей ставят автографы на открытках и даже на частях тела.
На заднем плане квартет играет сложную аранжировку поп-песен в классических композициях, наполняя воздух чарующими мелодиями. Официанты в нарядной униформе скользят сквозь толпу, искусно балансируя подносами с напитками, пока гости наслаждаются роскошным шведским столом, накрытым перед ними.
Атмосфера роскоши и экстравагантности — настоящий пир для всех чувств, который, кажется, до смерти утомил моего мужа.
Я вхожу в зал с ним под руку и ослепительной улыбкой на лице. Я здороваюсь со всеми знакомыми и даже с теми, кого не узнаю, когда они меня приветствуют.
Лицо Илая остается каменно-холодным, как у Гринча, которым он и является. Честно говоря, он должен быть благодарен мне за то, что я предлагаю свои социальные навыки в противовес его недостатку дипломатии.
Когда нас останавливают несколько его знакомых, он высвобождает свою руку из моей и опускает ее на мою талию, его ладонь накрывает мое бедро и чувственно поглаживает через платье.
Хотя его кожу отделяет от моей целый кусок одежды, это ничем не отличается от того, как если бы он проникал в меня своим языком.
Я отгоняю эротический образ того, как он делал это в последний раз, когда прикасался ко мне, и сосредотачиваюсь на разговоре. Он разговаривает с деловым партнером, высоким чернокожим мужчиной с волосами цвета соли и перца, которому, вероятно, около сорока лет. Он выглядит одновременно элегантным и непринужденным, его широкая улыбка сразу располагает к себе.
— Познакомься с моей женой, Мэтью, — говорит Илай. — Авой Кинг.
— Как ваши дела? — Мэтью хватает меня за руку, но прежде, чем успевает склониться и поцеловать ее, как подобает джентльмену, Илай быстро отдергивает ее.
— Я сказал тебе познакомиться с ней, а не прикасаться, — говорит он с леденящим спокойствием.
Прежде чем я успеваю сделать ему замечание, Мэтью разражается смехом и поднимает свой бокал.
— Я лучше пойду найду свою жену, пока ты не начал бунтовать. Приятно было познакомиться с вами, миссис Кинг, и желаю вам удачи. Она вам понадобится.