Бог Войны
Шрифт:
Ава
Горький вкус прилипает к пересохшему горлу.
Я кашляю, но давлюсь воздухом, звук выходит из легких долгими, мучительными вздохами.
Вокруг меня с удручающей окончательностью материализуется тьма, и я полностью теряю ощущение своего физического тела.
Не знаю, где я нахожусь.
Окружающее меня пространство погружается в кромешную тьму.
Моя голова тоже погружается в темноту, и тут же меня хватают щупальца
Придушенный звук застревает у меня в животе, а горло обхватывает тугая петля приступа паники.
Нет…
Нет…
Нет.
Я моргаю, открывая глаза, и медленно, почти как в документальном фильме о настоящем преступлении, зернистые краски реальности охватывают меня.
Сначала появляется светлый конденсат на кислородной маске, надетой на мое лицо, затем ярко-белые стены.
Темнота змееподобным движением исчезает в периферийном зрении, а вместе с ней возвращается и мое осознание.
Пищащий аппарат.
Запах больницы и эфирного масла мяты.
Постепенное возвращение моего физического тела к реальности.
Меня зовут Ава Нэш. Двадцать один год. Я люблю классическую музыку и читать скандальные средневековые романы4. Я смотрю пошлые романтические комедии или документальные фильмы о настоящих преступлениях — ничего более. Я одержима розовым цветом, могу днями есть сахарную вату, обожаю попкорн с соленой карамелью и могу выжить на смузи, если он клубничный.
Как и каждый раз, когда у меня случаются приступы, я повторяю обычную мантру, которой себя научила. Это моя попытка доказать свое существование теневой версии себя.
Той версии, которая, кажется, забывает обо всем на свете и надолго погружается в пугающее оцепенение.
Я дышу ровно, пока остатки тумана рассеиваются, и шевелю пальцами ног. Это привычка, которой я научилась, чтобы оставаться здесь. В настоящем.
Мое второе «я» не способно пошевелить пальцами ног. Однажды я смотрела записи с камер наблюдения нашего дома. В таком состоянии я выгляжу как робот, слишком жесткий, слишком безэмоциональный.
Слишком потерянный.
Ощущение тела возвращается понемногу, и тогда я чувствую, что моя правая рука теплая.
Слишком теплая.
Я пытаюсь повернуть голову в сторону, и шорох подушки заполняет тишину.
— Ава?
Глубокие, грубые ноты проникают в мой затуманенный мозг, и мне трудно вспомнить, как правильно дышать.
Илай сжимает мою руку между своими ладонями, глядя на меня со стула у моей кровати.
Я думала, что уже проснулась.
Неужели это очередной приступ или, что еще хуже, кошмар?
Я сглатываю, но ком сжимает горло. Тогда я снова шевелю пальцами на ногах и, да, они все еще двигаются. Это реальность.
Как…
Я
По какой-то причине он выглядит старше, чем когда я видела его в последний раз. Небольшая щетина покрывает его суровую линию челюсти, а волосы длиннее, взъерошены и небрежно зачесаны. Он выглядит немного уставшим, а его губы слегка бледные, будто он страдает от простуды.
Подождите.
Разве волосы могут отрасти за несколько часов?
За день?
Или два?
Я прищуриваюсь, пытаясь вспомнить последнее, что произошло. Я собиралась поехать на вечеринку с Олли, Раджем и остальными, но потом… я…
Машина с выключенными фарами.
Звонок в полицию.
Ослепительные огни.
Грузовик.
Авария.
Штормовые, суровые, бездушные глаза.
Те же самые глаза, которые сейчас смотрят на меня.
— Ава? Ты меня слышишь?
Грубый тембр его голоса едва не вызывает у меня второй, более сильный приступ паники. Мое сердцебиение учащается, а аппараты сходят с ума. Безумнее, чем фальшивая нотка беспокойства в его голосе.
Он ругается себе под нос и, поглаживая мое лицо, нажимает что-то над моей головой.
— Дыши, Ава. Черт, давай, красавица. Дыши.
Я на секунду перестаю паниковать, потому что что…? Что происходит?
Он назвал меня «красавицей» и прикоснулся ко мне. На самом деле, он прикасается ко мне с тех пор, как я проснулась.
Илай никогда не касался меня.
Чем дольше я смотрю в его глаза, тем сильнее замедляется мое дыхание. Они другие. Но как…? Почему…?
— Вот так. Хорошая девочка.
Мое сердце замирает, дыхание сбивается. Аппараты пищат громче, а мой мир кренится вокруг своей оси.
Илай только что назвал меня хорошей девочкой?
Илай Кинг?
Ох.
Наверное, это все-таки сон. Будем надеяться, что он не превратится в кошмар, где он вонзает копье мне в грудь и хохочет как маньяк, глядя, как моя кровь забрызгивает его драгоценные туфли.
Я закрываю глаза и заставляю себя вернуться к реальности. Это слишком жестоко, даже по меркам моих странных снов.
— Ава… открой глаза. Посмотри на меня.
Я смотрю на него и тут же жалею об этом. Его мрачные серые глаза злы, как ураган, и соблазнительны, как проклятый дьявол.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Его слова не соответствуют его выражению. Он звучит обеспокоенно, но выглядит скучающим. Холоднокровным. Безразличным.
Как Илай, к которому я привыкла, и Железный Человек, которого мы все знаем и ненавидим.