Богатство и бедность царской России

Анишкин Валерий Георгиевич

Дикие нравы

Олеарий от своих посещений московского государст-ва вынес впечатление, что он побывал в совершенно дикой стране. Он был поражен дешевизной продуктов: курица стоила в России две копейки, десяток яиц копейку. Он ви-дел так же, как на пасху государь до заутрени посещал тюрьмы и раздавал заключенным крашеные яйца и бараньи тулупы. Но в то же время он видел кабаки, переполненные пьяными, среди которых были как мужчины, так и женщи-ны, светские и духовные, предававшиеся разгулу и развра-ту. На улицах валялись пьяные, и каждое утро подбирали множество трупов.

Московские посланники, во время их миротворческой

миссии в Европу, вызывали ужас своим поведением и были предметом насмешек. В Гамбурге они покушались на не-винность одной англичанки из хорошего общества, в Гааге, в гостях у казначея, они пытались растлить его дочь; в Ве-не император, оскорбленный подобными выходками по-слов, приказал отобрать у них им же дарованные золотые ожерелья с его портретом.

Жители московского государства ели все, что попало, не заботясь о комфорте. Грубость нравов, как и распущен-ность, и порочность, казались здесь заурядным и естест-венным явлением.

И все же справедливым будет еще раз отметить, что иноземные наблюдатели часто преувеличивали, рисуя столь мрачную картину русской повседневной жизни. Вар-варство, с которым они сталкивались, являлось лишь про-явлением пережитков далекого и тяжелого прошлого рус-ского государства.

Глава 19

ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА

(1645 - 1676)

Коронование Алексея Михайловича.
– Власть и чиновни-чий произвол.
– Суды и наказания при Алексее.
– Уложение 1649 года.
– Налоговые неурядицы.
– Монетная операция и монетный бунт.
– Обеспечение царского двора.
– Приказ тайных дел.
– Военная реформа и флот.- Мятежи.
– Цар-ский выезд.
– Юродивые при царе Алексее.
– Патриарх Ни-кон.
– Богатство и роскошь Никона.
– Странная ссылка.
– Культура и искусство при Алексее.

Коронование Алексея Михайловича

Москва присягнула новому царю наутро после смерти его отца, т.е. 13 июля 1645 г., а 28 сентября с особой тор-жественностью прошло царское венчание. По единоглас-ному решению всех бояр, вельмож и всей общины, Алексея Михайловича короновали и присягнули ему.

Коронование совершилось так быстро, что не все же-лающие смогли присутствовать на нем.

В Москву созвали всех митрополитов, архиепископов, епископов, игуменов, князей, воевод, должностных лиц, знатнейших купцов со всей России.

Патриарх с митрополитом и остальным клиром на-правились в ближайшую кремлевскую церковь, а за ними проследовали великий князь с советниками, боярами и должностными лицами.

В соборной церкви был возведен помост с тремя сту-пенями, застланный дорогими коврами. На помосте стояли три кресла, покрытые золотой парчой. Один для великого князя, второй для патриарха, а на третьем лежала шапка, усыпанная драгоценными камнями. Рядом с шапкой лежа-ла великолепная одежда из золотой парчи, вся осыпанная жемчугом и драгоценными камнями, подбитая соболями. Это была одежда Владимира Мономаха, которая предна-значалась для коронования великих князей.

Патриарх ввел наследника на помост и благословил его крестом. Два епископа взяли царскую одежду с кресла, и патриарх велел боярам надеть ее на будущего царя. Затем на него надели корону. После этого великий князь отпра-вился в церковь Михаила Архангела напротив соборной церкви. Народу по обычаю бросали деньги.

После

завершения обряда в большом зале, духовным и светским вельможам было дано великолепное угощение.

Царь законно принял власть по благословению отца, и все чины Московского государства, которые избирали на престол и Михаила Федоровича, теперь целовали крест на верность его сыну.

На этот раз обряд царского венчания усложнили при-народным торжественным провозглашением. Этим как бы закреплялось новое династическое право за первым прием-ником родоначальника новой династии, что было очень важно для дальнейшего укрепления порядка в стране после недавнего смутного времени

Власть и чиновничий произвол

С начала царствования Алексея Михайловича состав правительства почти не изменился. У власти и близко к престолу стояли люди, тесно связанные личными отноше-ниями с чиновниками царя Михаила. Во главе правитель-ства стоял Б.И. Морозов, который окружал царя своими людьми и проталкивал их на важные административные должности. Таким образом, в правительстве оказалась группа людей, не способных к государственному управле-нию, но жадных и способных только к волоките, произволу и вымогательству, что царь с горечью назвал "злохитрен-ным московским обычаем". При таком правительстве дела "вершились" в пользу тех, кто имел "заступы большия" и кто мог дать большую взятку. Для того чтобы попасть с че-лобитной к знатным дьякам и боярам, челобитчиков обира-ли свои подьячие; но и знатным боярам и дьякам потом на-до было давать немалые взятки. Эта традиция взяточниче-ства настолько укоренилась, что люди всех чинов жалова-лись на соборе 1642 г., говоря, что от московской волокиты и несправедливых судов они разоряются почище, чем от "турских и крымских бусурманов".

Народ открыто выражал свое недовольство прави-тельством. В Москве ненавидели приближенных тестя царя Траханиотова, который ведал Пушкарским приказом, дум-ного дьяка Назара Чистого и судью Земского приказа Ле-онтия Плещеева, а чиновничий произвол в народе утвер-дился как "плещеевщина".

Суды и наказания при Алексее Михайловиче

Известно, что в России раньше существовало не так много писаных законов и обычаев, касающихся судопроиз-водства.

Суду подвергались обычно изменники, воры, убийцы и должники. В остальных случаях поступали произвольно, и часто приговор зависел от того, какое впечатление на суд производил подсудимый.

В 1647 г., по повелению царя, собрались умные люди всех чинов и сословий и написали законы и положения, ко-торые утвердили царь и бояре. Законы назвали "Соборным уложением", напечатали, и стали ими пользоваться в судо-производстве.

Дела по обвинениям, которые не могли доказать, ре-шались клятвой. Клятвы давали неохотно, т.к. давать клят-ву считалось богомерзко, и тот, кто клялся, вызывал все-общее презрение вплоть до того, что ему не позволялось входить в церковь и причащаться. Присягнувшего ложно, били кнутом и ссылали в Сибирь.

Если дело шло о побоях, то обычно судили того, кто ударил первым.

Убийцу, если он убил преднамеренно, сажали в тем-ницу, где он шесть месяцев должен был каяться, а потом ему отрубали голову.

Уличенного в воровстве обязательно подвергали пыт-кам с целью выяснить, не украл ли он что-либо еще. За первое воровство били кнутом по дороге из Кремля на площадь. Здесь ему палач отрезал одно ухо. За повторное воровство отрезали второе ухо, а потом отправляли в Си-бирь. Смертью воровство никогда не каралось.