Богатые — такие разные.Том 2
Шрифт:
Я в тот день был в Филадельфии, и телефон у меня зазвонил как раз в ту минуту, когда я вернулся в гостиницу после затянувшейся деловой встречи.
— Стив, это Корнелиус.
Я удивился. Не мог себе представить ни малейшего повода для звонка Корнелиуса.
— Да? — отозвался я. — Какие-то проблемы в банке?
— Нет, я говорю из дома Сильвии. В ее дверь сегодня постучал Теренс О’Рейли. Она в тревоге позвонила в банк и, узнав, что вы в отъезде, попросила к телефону меня.
Сильный западный акцент Корнелиуса был малозаметен, как дорога,
— Передайте ей трубку, — резко сказал я.
Корнелиус повиновался без единого слова. Голос Сильвии прозвучал еле слышно:
— Стив?
— Сильвия, что вы рассказали этому парню?
— Это просто поразительно, Стив, но оказалось, что ему все известно! Едва я упомянула имя Теренса…
— Не надо подробностей по телефону. Вы в порядке?
— Да. Нет. Я имею в виду, что меня застало врасплох его появление без предупреждения, но, к счастью, он понял это и сказал, что дает мне двадцать четыре часа на то, чтобы я привыкла к мысли о его присутствии в городе. Он обещал позвонить потом из отеля «Сент-Реджис».
— Прекрасно. Я немедленно возвращаюсь в Нью-Йорк и позабочусь обо всем остальном сам. А сейчас дайте мне снова Корнелиуса, пожалуйста.
— Слушаю, Стив, — сразу же в трубке прозвучал голос Корнелиуса.
— Нам надо будет поговорить, не так ли.
— Я был бы очень рад этому, — отозвался он по-прежнему ничего не выражавшим тоном.
— Завтра, в час, у «Колонн».
— Я буду там вовремя.
Повесив трубку, я уставился в пространство за окном, а потом отвинтил пробку своей фляжки и налил себе крепчайшего виски.
Я вернулся в Нью-Йорк, успокоил Сильвию, урвал несколько часов для сна, нанял и приставил к О’Рейли частных детективов, показался для проформы на заседаниях двух советов менеджеров, переговорил с клиентом, желавшим получить ссуду в двадцать миллионов долларов, просмотрел статистический анализ предложения о слиянии двух коммунальных компаний, позвонил Мэтту, чтобы узнать, не попытался ли он убрать из офиса «Ван Зэйл Партисипейшнз» одну маклерскую контору, и поспешил на ленч.
Я опоздал на десять минут, Корнелиус уже меня ждал. Он, естественно, приехал вовремя. Едва я подошел к столу, как он поднялся, как всегда соблюдая полную учтивость по отношению ко мне. Действительно, никто из младших партнеров не умел выказать большего уважения к старшим, чем господин Корнелиус Ван Зэйл из фирмы «Ван Зэйл».
Я заказал имбирного пива.
— Немного виски? — предложил я ему, доставая из кармана фляжку.
— Спасибо, — ответил Корнелиус, — но я никогда не пью днем спиртного.
Я пододвинул к себе хлебницу, взял самую большую булочку и быстро расправился с нею. Корнелиус изящно откусывал кусочки хлеба. Когда официант принес заказанное имбирное, я взял у него два меню и сказал, что лучше сделать весь заказ сразу.
— Мне, пожалуйста, паштет, — распорядился я, — потом бифштекс из вырезки с кровью, пожалуйста, картофельное пюре и салат с французской приправой.
— А мне гамбургер, — не раскрывая
Эрнст, метрдотель, командовавший в этом сумрачном дворце-ресторане с высоким потолком, как священник в храме, побледнел, но все же передал заказ. Одной из приятных сторон обладания пятью десятками миллионов долларов являлось то, что вы могли заказать в таком заведении, как «Колони», простой гамбургер без опасения, что вас выгонят на улицу.
Я сделал хороший глоток пива, закурил сигарету и долго тряс в руке спичку, чтобы она погасла. Когда уже не оставалось поводов, чтобы оттянуть начало разговора, я коротко бросил:
— Ну, приступим к делу. Говорите.
Корнелиус откусил кусочек хлебной палочки. Младший официант наполнил водой наши стаканы. Когда мы снова остались одни, Корнелиус почтительно проговорил:
— О, я должен поздравить вас, Стив. Вы превосходно поработали.
Я уставился на своего собеседника. Он оглянулся.
В его мечтательных серых глазах засветилась непринужденная невинность.
— Вы, должно быть, подкупили всех полицейских в городе.
Я неловко заерзал в кресле.
— Вы понимаете…
— Разумеется, сэр. Я же не болван. Я понимал с самого начала, что нить заговора тянется дальше Клейтона и Краснова и точно знал, почему вы хотели это скрыть. Вы великолепно сделали, заманив О’Рейли обратно в город, хотя меня несколько покоробило, что вы использовали для этого Сильвию. И что же вы намерены делать дальше?
Я снова поерзал в кресле и отпил еще пива.
— Что заставило вас подозревать О’Рейли? — наконец спросил я. — Никому из других партнеров это и в голову не пришло, так как они не могли даже представить себе, что у него были причины желать смерти Пола.
— Для этого они должны были видеть, какими глазами он смотрел на Сильвию в то первое лето, которое я провел в Бар Харборе.
Наступила пауза. Парень доел свою хлебную палочку и вытер о белоснежную салфетку миниатюрные руки. Мне стало еще больше не по себе.
— Как вам удалось так незаметно разузнать все это? — спросил я Корнелиуса.
— Я понимал, что меньше всего вам хотелось, чтобы поднялся шум вокруг этого дела. Однако должен признаться, я собирался поговорить об этом с вами во вторую годовщину смерти Пола и спросить, не мог ли бы я помочь вам изобличить О’Рейли. Да, кстати, о другом: не вы посоветовали Брюсу Клейтону покончить жизнь самоубийством?
— Я этого не делал. — Я внутренне собрался, преодолел шок, вызванный его словами, и приготовился поставить его на место. — А теперь слушайте меня, Корнелиус, — начал я длинную речь о том, какой страшный вред нанесла бы банку огласка этого заговора.
— Да, сэр, — заметил Корнелиус, почтительно глядя на меня своими серыми глазами.
К тому времени, как подали главное блюдо, я чувствовал себя уже спокойнее.
— …Значит, вы можете положиться на меня, зная, что я безошибочно расставлю все по местам, — облегченно заключил я.