Богатые — такие разные.Том 2
Шрифт:
Глубоко вздохнув, я взглянул правде в глаза. Я любил Дайану. И не любил Кэролайн. Я не хотел оставаться с Кэролайн. Единственная, с кем я хотел быть, это Дайана. Меня тяготил брак с Кэролайн. Я мечтал о дружески мирном разводе и возможности в любое время встречаться с Тони и Скотти.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове за несколько секунд, и, когда Дайана повернула голову, чтобы посмотреть на меня, я знал, что скажу.
— Это прекрасно! — воскликнул я. — Я безумно люблю детей!
И горячо поцеловал ее в губы.
На глаза Дайаны навернулись слезы.
— Дорогая, не нужно плакать…
— Но я так счастлива!
— …Потому
В ее глазах я прочитал сомнение.
— О, ты не должен этого делать, Стив. Я знаю. Кэролайн как раз такая жена, какая нужна мужчине твоего положения, а я такой женой быть не смогу.
— Я не хочу такой жены, как Кэролайн! — я не отводил глаз от Дайаны. — Ты спятила, что ли? Ведь ты меня любишь, разве не так?
— Дорогой мой, разумеется, люблю — да к тому же у меня будет твой ребенок! Но все, что мне нужно, это чтобы ты был рад этому ребенку и разделил мое счастье, когда он явится на свет Божий. Мне дорого твое желание жениться, но я не думаю, что было бы правильно делать это. Ты захочешь, чтобы я отказалась от своей карьеры, а я категорически не желаю расстаться со своей независимостью.
— Да, я не ошибся, — вставил я, — ты действительно спятила. Разве я хоть раз говорил о том, чтобы ты оставила свой бизнес?
— Нет, но…
— Так почему же я должен отказаться от того, чтобы надеть тебе на палец обручальное кольцо?
— Послушай, Стив, дорогой, не выходи из себя. Это не значит, что я тебя не люблю и не могу оценить такого превосходного комплимента. Все дело просто в том, — она подыскивала слово, — что брак несовместим с моим образом жизни. Видишь ли, когда между людьми все уже сказано и сделано, брак превращается просто в буржуазный институт для людей, живущих обычной жизнью.
— Вздор! — по-настоящему разозлился я. — Не знаю, почему ты боишься брака, но не толкуй мне о том, что брачный договор всего лишь буржуазный институт. Нравится это кому-то или же нет, это институт, общепризнанный в том мире, в котором мы живем, и, отказываясь следовать традиции этого мира, ты обрекаешь на большие неприятности себя, а также, разумеется, и ребенка. Ты когда-нибудь спрашивала Элана, что он чувствует, зная, что незаконнорожденный?
— …О, я… да, дело в том…
— Ты никогда не говорила с ним об этом? Боже мой, Дайана, ты еще хлебнешь горя с этим мальчиком!
— Но он еще так мал! Как можно пытаться объяснить ему…
— Ну, разумеется! Ты ведь так запуталась, что не в состоянии объясниться даже сама с собой, не говоря уже о ком-то другом! — отрезал я и зашагал по склону дюны к берегу.
Она спустилась за мной. Я увидел, что Дайана плачет, и обнял ее.
— Прости меня, дорогая, прости меня.
— Я выйду замуж за тебя, Стив, выйду. Я хочу этого…
— Ну, разумеется, выйдешь. Я не вижу в этом для тебя никакой проблемы. Существует много видов брака — мы выберем тот, которым нам подходит. Ты не окажешься в одиночной камере вместе с мужем, который будет бить тебя каждый вечер.
Она попыталась засмеяться. Мы поцеловались.
— Надеюсь, это не помешает твоей карьере, — с тревогой проговорила Дайана. — В наши дни публика не слишком задумывается над разводом, но здесь его получить намного труднее, чем в Америке.
— Дорогая, чего британцы действительно никогда не допустят — это того, чтобы я, сделав ребенка их любимой леди, мисс Дайане Слейд, потом уютно устроился
Эти слова ее немного развеселили, па что я и рассчитывал, но, к сожалению, оказалось, что дело предстояло не очень веселое. Закон штата Нью-Йорк о разводе один из самых строгих, да и по английскому закону для развода с Кэролайн оснований не было. Как сказал мне один из авторитетнейших лондонских адвокатов, единственным основанием для прекращения моего брака было бы заявление Кэролайн, подтвержденное доказательствами адюльтера.
Мне было трудно представить себе, как это Кэролайн будет смиренно просить судью о разрешении уступить меня Дайане. На душе у меня становилось тревожно, но поскольку, прежде всего, следовало, очевидно, задержать отъезд Кэролайн в Лондон, я послал ей телеграмму:
«СОЖАЛЕНИЮ ДОЛЖЕН ПРОСИТЬ ОТЛОЖИТЬ ОТЪЕЗД ТЧК ОТМЕНИТЕ ВЫЕЗД И ЖДИТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ СООБЩЕНИЙ ТЧК СТИВЕН».
Вернувшись в тот вечер в «Ритц», я был потрясен, обнаружив телеграмму от Кэролайн:
«СОЖАЛЕЮ НО ДОЛЖНА ОТЛОЖИТЬ ОТЪЕЗД ТЧК ГОСПИТАЛИЗИРОВАНА ДЛЯ ОПЕРАЦИИ ТЧК НИЧЕГО СЕРЬЕЗНОГО С ЛЮБОВЬЮ КЭЛ».
Это было для меня настоящим ударом. Она была больна, и теперь я вряд ли мог бы объявить ей, что с нашим браком покончено. Это означало бить лежачего, как говорят англичане — что просто неспортивно.
Я все еще не мог решить, каким должен быть мой следующий шаг, когда получил письмо от своего брата Люка:
«Полагаю, тебе известно, — коряво писал он, — что операция у Кэролайн оказалась более сложной, чем ожидалось, и врачи говорят, что она должна подлечиться месяца три, и только тогда сможет приехать к вам в Европу. Не спрашивай меня, что это была за операция, потому что Кэролайн не стала говорить мне об этом, а мне спрашивать было неудобно. По-моему, какая-то женская болезнь…»
«И я сказала доктору, — писала Кэролайн в пришедшем на следующий день письме, — что если он не скажет мне правду, я на него пожалуюсь. Доброкачественная была опухоль или нет? Он ответил, что нет, но просил не беспокоиться, потому что они вырезали ее всю. Тогда я спросила: «Так, значит, это был рак матки?» И он подтвердил, но сказал, что выздоровление идет хорошо, и прогноз отличный. Такие вот дела. Разумеется, если бы я знала раньше, что у меня рак, я попросила бы тебя вернуться домой, но теперь больше нет никакой опасности. Однако, дорогой, хоть я и не хочу впадать в истерику, было бы очень хорошо, если бы ты смог ненадолго вернуться в Нью-Йорк…»
— Мне придется поехать, — расстроенно проговорил я.
— Она знала, что ты так решишь, — отозвалась Дайана.
— Что, черт побери, ты имеешь в виду?
— Ничего.
— Боже мой, Дайана, рак у женщины!
— Да, и мне кажется, что это очень мужественное письмо, я просто восхищаюсь ею и надеюсь, что она доживет до ста лет. Но взгляни на все вот с какой стороны. Стив. Кэролайн наверняка знает о нас. Если она сама и не читает светскую хронику в газетах, наверняка нашлось с полдюжины добрых друзей, горевших желанием поделиться с нею сведениями о том, что происходит здесь с тобой. Поскольку Кэролайн не отдаст тебя без борьбы, то понятно, что она не может не стараться сделать все для того, чтобы заманить тебя в Америку.