Богатыи?. Свободныи?. (не) Мои?
Шрифт:
– Больно?
Я взглянула мужчине в лицо и, наверное, впервые увидела в нем настоящие человеческие эмоции – сожаление, сопережевание и еще что-то, чему я затруднилась дать определение.
Было действительно больно, Отрицать это глупо. Амир ударил сильно, хотя и не так, как мог бы.
– Да, – подтвердила я, морщась, когда Холодов стал осторожно вытирать кровь.
– И вот куда ты полезла? Что за постоянная тяга к противоречию? Могла бы просто отвернуться...
Я собиралась сказать, что никуда
Но вместо этого тихо спросила:
– Влад, нас убьют? Да?
Глава 9
Олеся
Мужчина при моем вопросе не меняется.
– Нет, – голос звучит уверенно, даже если он врет, то мне хочется ему верить.
Или мне просто хочется ему поверить, хочется, чтобы моя жизнь не оборвалась вот так – страшно и неожиданно.
– Олеся, мы скоро отсюда выберемся. Верь мне, – решает он ответить более развернуто.
Наверное, потому что на моем лице отразилось все, чего я боюсь.
Я вздыхаю, но возражать не собираюсь. Я вообще не понимаю из-за чего все это.
Мы устраиваемся на полу возле стены. И как-то само собой получается, что рука Холодова ныряет мне под мышку и притягивает меня к нему ближе. А я не начинаю возмущаться. Во-первых, мне приятно. Во-вторых, что-то доказывать ему сейчас нет никакого смысла. Вполне возможно, что каждая секунда здесь – моя последняя и тратить её на противостояние жаль.
Мне тепло и уютно. От него хорошо пахнет. Он не говорит гадостей и не пытается доказать собственное превосходство. По-моему, мне удается задремать.
Будит меня Влад. Он резко поднимается и направляется к двери.
– Сиди на месте, – как всегда командует.
По коридору раздаются шаги. Я их отчетливо слышу. И голоса. Холодов застывает у стены, прикладывает палец к губам, напоминая мне что, все что от меня теперь требуется – это молчать.
Что он задумал? Там вряд ли один человек. У него ничего не получится. Это слишком рискованно.
Но не решаюсь ослушаться. Дверь открывается. Мужчин – двое. Внимание вошедших на какие-то секунды сосредотачивается на мне. Только хватит ли их Владу? И сколько людей идут сюда? Если их много, план Холодова обречен на провал.
– А она ничё. Давай ее по-быстрому?
– Лёх, ты совсем? – возмущается второй, – Хочешь, чтобы тебя тут грохнули? А мужик где?
Влад отделяется от стены. Бьет четким выверенным ударом Лехе в горло. Тот начинает заваливаться на пол. Холодов ударил его в кадык.Судя по всему, убил с одного удара. Второго он берет в захват за шею и душит. Тот пытается сопротивляться, роняет пистолет, который успел вытащить на бетонный пол. Звук удара приводит меня в чувство. Не время изображать тургеневскую
Поднимаю пистолет с пола и бью мужчину, которого схватил Влад в висок. Раздается хруст. И человек обмякает. Не смотрю на то, что натворила. Не хочу это запоминать. Понимаю, что сломала кость.
Влад не теряет времени, забирает оружие и телефон, хватает меня за руку и тянет в коридор.
– Пошли, – звучит сухо.
На разговоры нет времени. Нужно спешить.
Мы бежим по коридору. Дом небольшой и заблудиться негде. По лестнице поднимаемся из подвала. В ту комнату, куда нас привели и где нас ждал Амир.
В комнате еще один мужчина. Он даже успевает вскочить. Однако Влад стреляет в него. Прямо в голову, которая разлетается кровавыми осколками. У меня леденеет кровь от ужаса. Холодов же не останавливается. И мне не позволяет. Он, конечно, прав. Не время для истерик.
Мы оказываемся на улице, больше никого не встретив. Где остальные? Уехали? А этих оставили нас охранять?
Замечаю, что дом, в котором нас держали, стоит в отдалении от еще нескольких. С другой стороны стеной поднимается зимний лес.
– Лесь, быстрей! – Влад не дает мне раздумывать над тем, что происходит.
Оглядевшись и убедившись, что поблизости больше никого, он на непонятно откуда взявшемся у него сотовом набирает номер, ждет, когда ему ответят.
– Тим, это я. Засекай вызов. Я буду там, куда ты меня возил.
Ждет, давая время собеседнику определить наше местонахождение.
– Найди нас, – говорит и выбрасывает аппарат в снег.
– Идем, нам нельзя тут оставаться. Они скоро вернуться, – ое направляется в сторону темнеющей лесной опушки.
Сначала беспрекословно следую за ним, ошеломленная тем, что случилось, но спустя несколько минут уже под сенью деревьев я вдруг осознаю, куда мы идем.
– Влад, куда ты меня тащишь? Мы же замерзнем! – для пущей убедительности торможу ногами.
Он рассерженно оглядывается:
– Сейчас не до твоего ослиного упрямства, Лесь, – вот он уже и рычит.
Так как-то привычней.
– Кто из нас осел еще нужно посмотреть. Что мы будем делать в лесу? У нас же ничего с собой нет!
– Я тебя выпорю. И трахну. Или трахну и выпорю. Если ты не прекратишь со мной спорить. Я знаю эти места. Там есть домик. И там нас будут искать.
Он не ограничивается словами и дергает меня за руку.
– Аккуратней! – вскрикиваю от такого обращения.
– Леська, не будешь слушаться, нас точно убьют, – добавляет он уже спокойней.
Не знаю, насколько можно ему доверять. Но и выбора нет. Поэтому я перестаю вырываться, и мы скрываемся в чаще.
Я надеюсь он знает, что делает.