Богдан Хмельницкий

Костомаров Николай Иванович

«Челом бью всему войску запорожскому. Возвращаю уряд свой».

С этими словами он удалился из рады.

Козаки стояли в недоумении и не знали чтб им делать: выбирать ли нового

старшбго, или просить прежнего принять снова свое достоинство. Сторона Томиленки

одерясала верх. Козаки позвали своего гетмана и убеждали его не покидать уряда. «Не

хотим изменить его величеству и Речи-Посполитой,—сказали они,>—но пусть преясде

пан коронный гетман присягнетъ».

«Пан

коронный гетман прежде вас не будет присягать», отвечали коммиссары.

Смятение продолжалось до вечера; наконец, козаки, поднявши пальцы кверху,

присягнули на основании Кураковского договора. Какого-то Грибовского, который

кричал отважнее всех, Томиленко приказал приковать к пушке. Он потом убежал из

войска и скрылся на Запорожье.

После этой рады Кисель писал к коронному гетману, что для того, чтобы дерягать

Козаков в послушании — лучшее средство иметь в козацкомъ

83

войске шпиойов, и зная все, чтб у них делается, подкупать, при надобности,

старшин, но постоянно ссорить их между собою, чтоб не допустить между козаками

единства и согласия. Через несколько недель оказалось, что такия меры не всегда

бывают действительными.

Павлюк воротился с войны, в которой, по его выражению, козаки с малыми силами

победили и в прах обратили многочисленного неприятеля. Услыхавши что творится на

Украине, он, с толпой удалых, налетел на Черкасы, забрал там орудия и увез на

Запорожье. «Тут им следует быть!» сказал он.

Томиленко оставался в нерешимости. Душою он был привержен к козацкой свободе

и склонен был пристать к Павлюку; но, как человек •старый, не видел и не надеялся

успеха; реестровые козаки смотрели на восстание двусмысленно; только самые

отважные и молодые не скрывали сочувствия к поступку выписчиков. Томиленко

известил коронного гетмана о поступке Павлюка, и счел приличным в своем донесении

отозваться с огорчением о пане канцлере, по милости которого Павлюк остался в

живых. Томиленко не скрывал, что с реестровым войском легко было отбить армату у

Павлюка, который налетел на нее с двухсотенным отрядом, но извинялся тем, что

слушался приказаний коронного гетмана, запретившего козакам ссориться между

собою. Вместе с тем, Томиленко отправил к Павлюку двух Козаков с советом

покориться и возвратить взятые орудия.

16-го июня Павлюк отвечал Томиленку из Микулина Рога, где находилась тогда

Запорожская Сич; он писал, что Козаков огорчило бесчестие, нанесенное козацкой

армате, и козаки, по милости Божией, не сделав никому оскорбления, перенесли ее на

приличное

для неё место, в Запорожье, где предки их прославились своими подвигами;

притом же пребывание арматы в волостях требует её содержания, которое падает на

бедных жителей, и без того уже отягощенных постоем кварцяного войска, вопреки

кураковской коммиссии, потому что жолнерам не следует занимать квартир далее

БелойЦеркви. «Сознайтесь, писал Павлюк, когда армата наша стояла в волостях, то п

выписы были часты, из шляхетских имений выгоняли или подчиняли панской

юрисдикции наших товарищей и вдов козацких, а чуть какой-нибудь козацкий товарищ

провинится, паны уряды клевещут на целое войско перед коронным гетманом, а

коронный гетман перед его величествомъ». Павлюк отказывался возвратить орудия,

выражаясь, что мертвого из могилы назад не носят, н приглашал, напротив, всех

реестровых прибыть к ним с остальными орудиями. «Сохрани вас Боже, прибавлял

Павлюк, если вы захотите быть нашими врагами и, вместе с жолнерами, поднимете

руки на жен и детей наших и на наши имущества: ваши жены, дети и имущества

достанутся нам в руки прежде, чем наши вам; но мы этого вовсе не хотим; у нас п у вас

одна родная земля, и лучше нам жить заодно в братстве».

Вместе с тем Павлюк разослал по Украине универсал, которым призывал весь

народ в кбзачество. «Всяк, кто пожелает быть козаком,— было сказано в нем,—не

должен быть принуждаем к подданству панамъ». Подобные приглашения были как

нельзя более по-еердцу русскому народу в Украине; многие, услышав их, тотчас

бежали в Запорожье. Томиленко продолжал оставаться в нерешимости, не отправлял

назад павлюковых по-

6*

сланцев, присланных к нему с письмом, и сообщил коронному гетману об

универсале, которым Павлюк бунтует народ. 9-го июля Павлюк написал Томиленку

другое письмо, требовал возвращения своих посланцев, попрежнему убеждал

реестровых соединиться с выписчиками в одно тело,так чтоб столицею козачества была

Сич: там бы находилась козацкая армата, там бы жили старшины, а козаки могут

проживать где кому угодно— в Сиче ли, или в Украине, в селах и хуторах, с своими

семьями занимаясь хозяйством. Во всяком случае, пойдут ли к нему реестровые пли

нет, Павлюк просил дать ему известие, когда кварцяные жолнеры двинутся на него с

оружием.

Сочувствие к Павлюку и его выписчикам возрастало между реестровыми.

Томиленко все еще не смел разделять его явно, но и не противодействовал ему. Тогда