Боги Гринвича
Шрифт:
На столе Виктора лежала распечатка. Та самая, которую Кьюсак уже видел, «Рыночная волатильность привязана к тестостерону». Сейчас в статье было столько пометок флюоресцентно-желтым маркером, что сквозь них едва просвечивала белая бумага.
«Отлично. Моя премия улетучивается. А Виктор погружен в какие-то таинственные изыскания».
Кьюсак прикрыл дверь своего кабинета и набрал номер Дэрила Ламоники, начинавшийся с 646. Послышался гудок. Интересно, что делать, если ему ответит легенда «Рейдеров».
Не тут-то было. Ему ответил жестяной и механический голос, ничуть не
Кьюсаку захотелось сказать: «Дэрил, это Том Брэди [35] . Ты козел». Но он предпочел не разжигать обстановку и произнес: «Это Джимми Кьюсак. Насколько я понял, у вас есть какие-то вопросы о Димитрисе Георгиу. Перезвоните мне».
Затем Кьюсак набрал Гика.
– Ты не меняешь работу?
– Сейчас у нас ассиметричные переменные факторы.
35
Томас Эдвард Патрик Том Брэди-младший (р. 1977) – игрок в американский футбол, квотербек команды «Нью-Ингленд пэтриотс».
– Просто ответь на вопрос.
– Перед выплатой годовой премии? – прогусавил Гик. – Ты спятил?
– Какой-то парень звонил Эми домой. Он занимается проверкой твоей биографии.
– Да ты смеешься!
– Я говорю, – продолжал Кьюсак, – что какой-то человек задавал о тебе разные вопросы.
– Какого плана?
– Сколько мы тебя знаем. Встречаемся ли мы. В таком роде.
Гик замолчал. Кьюсак едва ли не слышал, как его друг моргает за своими круглыми очками, склеивая кусочки вместе и соображая, что сказать. Спустя несколько секунд – молчание уже становилось неловким – Гик спросил:
– Может, кто-то изучает тебя?
– С чего ты взял?
– Формулировки вопросов. Возможно, парень выясняет подробности о тебе и Эми.
На этот раз замолчал Кьюсак.
– Эми сказала, он был «навязчивым».
– Еще что-нибудь странное?
– Ага. Он назвался Дэрилом Ламоникой.
– А кто это?
– У тебя есть пара минут?
Гик закончил разговор с Кьюсаком и уставился на Лонг-Айленд, видневшийся из окна его офиса на Пароходной дороге. Сегодня вода была спокойной, легкие волны покачивали стоящие на якоре яхты. Резкий контраст с тем, как себя чувствовал Гик.
Димитрис Георгиу не принадлежал к числу нерешительных. Или вспыльчивых. Но сейчас он пришел в ярость и начал набирать 974, код Катара.
Он дозвонился до офиса своего главного инвестора, шейха Фахада бин Талифы, с первого раза.
– Кто-то наводит обо мне справки. И мне это не нравится.
– Димитрис, о чем вы говорите?
– Некто по имени Дэрил Ламоника позвонил жене Джимми Кьюсака и завалил ее вопросами обо мне.
– Димитрис, помедленнее. Кто такой Джимми Кьюсак? – спросил катарец.
– Мой друг из «ЛиУэлл Кэпитал».
– Хорошо. А кто такой Дэрил Ламоника?
– Фальшивка, – сообщил Гик. – Своего рода сигнал.
– Я все еще не понимаю, в чем проблема.
– Кто-то идет за нами, и они предупреждают
Сейчас Гик в несвойственной ему манере изъяснялся нормальными словами.
– Это бессмысленно. Ламоника звонит жене сотрудика. Почему бы не предупредить учредителя «ЛиУэлл Кэпитал»? Ведь проблема у Лизера.
– Может, у Кьюсака есть какой-то друг. Не представляю.
– Но к чему предупреждать сотрудника? – настаивал катарец.
– Не знаю. Мне все равно. Я попал под перекрестный огонь вместе с другом. И мне это не нравится.
– Это не мое дело, – ответил катарец. – Я рискую деньгами. И еще есть банкиры.
– «Не мое дело»! И это все, что вы можете сказать?
– Нет, Димитрис, не все. Наша ближайшая возможность изъятия денег – 30 сентября. Вот теперь все.
Угроза остановила Гика. Изъятие средств инвестора уничтожило «Кьюсак Кэпитал». Один телефонный звонок шейха мог сделать то же самое с компанией Гика и с ним самим. Какое-то время оба мужчины молчали.
– Вы знаете, что нам нужно, – наконец произнес катарец. – Поспешите и добейтесь этого.
Потом он отключился, оставив Гика размышлять о правилах игры, в которых институтская теория уступает занесенному кастету.
В 8.30 Джимми Кьюсак, обеспокоенный предположением Гика, кипел от злости и не мог заставить себя приняться за работу. Чем дольше он думал о таинственном телефонном звонке, тем сильнее подозревал Шэннона.
«У Дэрила очень низкий голос». Описание Эми подходило главе безопасности «ЛиУэлл Кэпитал» – мрачным, следящим, вечно нахмуренным бицепсам. Шэннон говорил редко, но когда открывал рот, его голос походил на басовую скрипку. Однако самым неприятным был заданный Гиком вопрос: «Может, кто-то изучает тебя?»
«Неужели опять Сай?»
«Джимми, выходи на мяч». Футбольный тренер в Колумбийском все время кричал эти четыре слова. И в них по-прежнему был смысл. Кьюсак схватил лэптоп и направился к кабинету Лизера. Он вооружен мобильником, кривой улыбкой и род-айлендским шансом. Ему нужны ответы.
Кто звонил Эми и зачем?
Сай, сидя в окружении потусторонней живописи, капризов художественной фантазии, изучал желтый график на тридцатидюймовом мониторе. Линия по форме походила на заброшенную удочку. Она по дуге шла вверх, достигала пика, а потом неуклонно опускалась, все ниже и ниже, будто в поисках песчаного дня. Этой удочкой была цена акций «Бентвинга» – она почти не изменилась, хотя Виктор «сдал грузовик назад» и каждый день покупал все больше «Бентвинга».
Лизер откинулся на спинку кресла, сцепил руки за головой и пробормотал:
– Это отстой.
Кьюсак помешкал перед дверью, надеясь, что Сай заметит его появление. Однако Лизер сосредоточенно смотрел в монитор. Никки, высунувшись из-за своих папок, просигналила Джимми постучать.
– Отстой, – повторил Лизер, расцепив руки и наклонившись вперед.
– У вас есть минутка?
Кьюсак постучал по двери, застав своего босса врасплох. Лизер не вздрогнул, но человек, который только что бормотал себе под нос «это отстой», не мог не удивиться.