Боги Гринвича
Шрифт:
Никто не знал, что будет с премиями. Или чего ожидать от ведущего трейдера. Виктор Ли, специалист в области компаний с малой капитализацией, переживал изменчивость рынков хуже всех. И никто не изливал на других сотрудников больше змеиного яда. Никто.
Виктор прошел мимо Аманды, которая уже суетилась у стойки ресепшена.
– Доброе утро, – рискнула она, опасаясь, не слетит ли он с катушек без всякого повода.
– Симпатичная блузка, – пробурчал Виктор. – Тебе идет.
– Спасибо, – ответила она, удивившись его на редкость
Как и весь «ЛиУэлл Кэпитал», она знала, что «Бентвинг» идет вниз. Опять.
Ли стряхнул крошки со стула у себя в кабинете. В нем уже плескались два больших кофе из «Старбакс», сейчас он пил третий и не горел желанием присесть. Однако все равно плюхнулся на стул и проверил свой флакончик «Премарина». Там оставалась примерно треть таблеток по 1,25 мг. Флакончик лежал рядом с молотком, под тридцатитрехдюймовым ЖК-монитором, нависающим над столом, как зеленая защитная стенка на домашнем стадионе «Ред сокс».
– Эстроген полезен для бизнеса, – вслух сказал Виктор.
Обычно его команда – трое парней-трейдеров – не обращала внимания на такие реплики. Они давно привыкли к вечному бормотанию босса. Но сегодня Виктор их озадачил.
Ли достал калькулятор и ввел цифры, выученные наизусть. Он умножил 800 миллионов на 0,93 процента – годовое снижение издержек, по данным британских и шведских ученых, у женщин-трейдеров, которые держат позиции дольше и платят меньше комиссионных. Еще несколько нажатий клавиш, и Виктор обнаружил, что при правильном подборе сотрудников «ЛиУэлл Кэпитал» мог бы за пять лет сэкономить на издержках 37,2 миллиона долларов.
Виктор нахмурил брови, как бывало всякий раз в последние дни, когда он просматривал эти числа. Хотя он уже не работает с портфелем в 800 миллионов. При таком падении «Бентвинга» экономия составит всего 28,1 миллиона. Не такие уж большие деньги, но все равно угнетает. Сейчас портфель состоял из активов на 605 миллионов. Ли схватил молоток и позвонил Придурку, трейдеру, который работал в команде Эдди в «Мерриле». Все это время он смотрел на флакон с таблетками, сделанными из мочи беременных кобыл.
С того дня, как Кьюсак стал работать на «ЛиУэлл», «Нью-Джерси Шит Метал» был единственной удачей. План Б – пересмотр соглашения – с каждым днем все определеннее казался последней надеждой Кьюсака на грядущий февраль. Однако если он не притащит «Нью-Джерси» и других клиентов, Сай не станет обсуждать его ипотеку. Кьюсак взял телефон, собираясь звонить Бадди из пенсионного фонда «Нью-Джерси», и в этот момент пришло письмо от Сая. Тема письма гласила: «Калеб Фелпс». В письме Сай спрашивал: «Можем ли мы встретиться с ним пораньше? Я бы хотел начать».
Странная просьба. И не только формулировкой. У Лизера есть чем заняться, помимо трепа с Калебом Фелпсом.
– Вроде хеджирования нашего чертового портфеля, – пробурчал себе под нос Кьюсак.
Он никак не мог просить тестя об одолжении. Никак.
Джимми отправил в ответ: «Работаю над этим». Потом начал звонить Грэму Даркину, просто напомнить о себе. Но все время Кьюсака беспокоил один вопрос.
«Что «начать»?»
Олавюр изучал два графика на своем мониторе. Один ему нравился. С начала года «Бентвинг» упал на тридцать процентов. Конечно, альтернативные источники энергии дарят надежду миру, в котором заканчивается углеводородное топливо. Но к чему беспокоиться? У Исландии всегда есть тепло. В его стране обширная сеть подземных геотермальных источников. Его голову терзали более насущные мысли, вроде крон на его брокерском счете.
Атака на «Бентвинг» началась в апреле, после одобрения председателя Гвюдйонсена. Сперва медленная, методичная, немного здесь, чуть-чуть там. С тех пор кампания изменилась. Рынки ухудшались, перспективы инвесторов бледнели. После июльского пика цены на нефть резко упали. И удар по основной позиции «ЛиУэлл Кэпитал» приобрел новый характер.
Каждый раз, когда цена акций «Бентвинга» восстанавливалась, «Хафнарбанки» и катарцы вновь сбивали цену. Олавюр подключил свой личный счет. Катарцы заручились поддержкой партнеров в Гринвиче, Лондоне и Москве. Акции «Бентвинга» падали каждый день, все ниже и ниже, став жертвой финансового блицкрига.
Олавюр наслаждался гибелью «ЛиУэлл Кэпитал» – хедж-фонда и гринвичского выскочки, который осмелился напасть на его банк. Он всегда уважал мнение Платона [41] о конфликтах: «Только мертвые увидят конец войны». Скоро Лизера и его сотрудников не станет. Исландский банк завершит войну жестоко и наверняка. Это похоже на потрошение рыбы, только удовольствия несколько больше.
41
Похоже, автор ошибается, и это не Платон, а Джордж Сантаяма.
И более того, Олавюр возместил часть личных убытков. С игры против «Бентвинг Энерджи» он получил около двух миллионов долларов. И с помощью катарцев союзные войска продолжат свое наступление.
«И заставят Гринвич держаться от нас подальше».
Но есть одна проблема – второй график на мониторе. Акции «Хафнарбанки» шли по семьсот четыре кроны, на сорок процентов ниже, чем в январе. И Олавюр хорошо помнил предупреждение председателя Гвюдйонсена: «Если наша война пойдет плохо, вы будете уволены».
Олавюр заставлял себя не волноваться. Эта цена – временная неудача. Катарцы покупают акции «Хафнарбанки». Акции пойдут вверх.
– Когда-нибудь я стану главнокомандующим, – сказал он вслух.
Лизер сидел в кабинете, закрыв дверь. Левой рукой он сжимал теннисный мячик, стискивая зубы в том же ритме. Пятница не принесла ничего хорошего. Жаловались клиенты. Всплывали торговые ошибки. Звонили кредиторы, выставляющие жесткие условия по займам. Сай говорил по телефону, а тем временем его офис в «Гринвич Плаза» все больше походил не на гору Олимп, а на крематорий.