Боги и герои Севера

Колум Патрик

Три названых брата пришли в серьезное замешательство. После долгих раздумий Хёгни-мудрый сказал:

— Есть способ добыть Брунгильду. Сигурд должен изменить облик при помощи магии шлема и превратиться в Гуннара. Затем Сигурд на Грани прорвется через стену пламени и как Гуннар придет к Брунгильде.

Так изрек Хёгни-мудрый, и, когда Сигурд увидел, с какой мольбой смотрят на него глаза названого брата, он не мог не согласиться прорваться сквозь огонь и предстать перед Брунгильдой в том облике, как было обговорено. Магическая сила шлема превратила его в Гуннара. Оседлав Грани, он помчался к стене пламени.

И Грани, зная, что тот, кого он несет на себе, не ведает страха, прыгнул сквозь обжигающее пламя. Так Сигурд очутился на дворе Дома

Он вошел в его зал и увидел, как кто-то стреляет из лука в цель. Стрелок повернулся к нему, и Сигурд увидел строгое и прекрасное лицо с локонами удивительных блестящих волос и глазами, которые блестели, как звезды на небосклоне. Он подумал, что стрела в ее руках сейчас пронзит его. Но этого не случилось. Брунгильда опустила лук и подошла к нему такой легкой походкой, что казалось, будто она плывет над землей. Подойдя к всаднику и вглядевшись в его лицо, она как-то странно вскрикнула и спросила:

Кто ты? Кто ты, который смог пробиться ко мне

Гуннар, сын Гьюки из рода нибелунгов, — сказал Си— Ты ли самый отважный в мире?

Я прошел сквозь стену огня, чтобы увидеть тебя, —

На меня имеет право смотреть лишь тот, кто преодолел стену огня, — сказала Брунгильда. — Это записано в рунах, и так должно быть. Но я думала, что есть только один, который может прорваться ко мне. — Она посмотрела на него, и ее глаза вспыхнули гневным пламенем. — О, я справлюсь с тобой оружием воина.

И Сигурд почувствовал хватку ее сильных рук и решил, что сейчас потерпит поражение.

Но они продолжали бороться, и оба были настолько сильны, что не могли одолеть друг друга. Сигурд перехватил ее руку. На ней было кольцо, и Сигурд разогнул

То было кольцо Андвари, которое когда-то он надел ей на палец. И как только он снял его, Брунгильда опустилась на колени, словно лишившись сил.

Сигурд взял ее на руки и отнес к Грани, своему коню, который ждал его. Он поднял ее в седло, сам сел сзади, и они вдвоем промчались сквозь стену огня. Их ждали Хёгни и Гуннар, который был в обличье Сигурда. Брунгильда не стала смотреть на них, закрыв лицо руками. И тут Сигурд вернул себе свой облик и, оставив сзади Гуннара и Хёгни, поскакал в замок нибелунгов.

Гудрун, его жена, играла с Зигмундом, их маленьким сыном, и, сев рядом с ней, он рассказал Гудрун все, что приключилось с ними: как для названого брата он добыл валькирию Брунгильду, как в борьбе с ней он одержал верх и снял ее кольцо, которое теперь носит сам.

Но когда он разговаривал со своей женой, воздействие того зелья, которое дала ему когда-то мать Гудрун, стало проходить, и к нему вернулись воспоминания, как он прорвался в Дом пламени — но не сегодня, а в другой день, как он, будучи самим собой, преодолевал огненную стену. И снова, как в тот вечер, когда он выпил напиток, сваренный королевой Гримхильдой, он словно погрузился в забытье. Он стоял, глядя, как играет его сын, как его жена сидит за вышиванием, но Сигурду казалось, что все это он видит во сне.

Пока он так стоял, в зал нибелунгов вошли Гуннар и Хёгни, приведя с собой Брунгильду. Гудрун поднялась, чтобы приветствовать ту, которой предстоит стать невестой брата. И тут Сигурд, глядя на Брунгильду, наконец все вспомнил,

и сердце его рванулось наружу с такой силой, что могло разорвать кольчугу на груди.

СМЕРТЬ СИГУРДА

Это случилось в тот день, когда Брунгильда, жена Гуннара, ныне королева, купалась в реке вместе с женой Сигурда. Они не часто бывали вместе. Брунгильда отличалась крайней надменностью и часто относилась к Гудрун с презрением. Когда они искупались, Гудрун решила выжать волосы, и несколько капель попали на Брунгильду. Брунгильда отстранилась от нее. И жена Сигурда, не зная, что Брунгильда гневается на нее, пошла за ней.

Почему ты так далеко отходишь, Брунгильда? — спросила Гудрун.

Чтобы ты не могла отряхивать свои волосы рядом со мной, — ответила та.

Гудрун застыла на месте, а Брунгильда пошла вверх по реке, как человек, который хочет побыть один.

Почему ты так разговариваешь со мной, сестра? — вскричала Гудрун.

Она припомнила, что Брунгильда с самого начала высокомерно относилась к ней, разговаривала резко и грубо. Она понятия не имела, в чем была причина такого отношения.

А дело было в том, что Брунгильда узнала Сигурда, того, кто в первый раз прорвался сквозь пламя, кто разбудил ее, разрезав ремни доспехов. Когда он пробудил ее в этом мире, она отдала ему свою любовь. Но он, как думала Брунгильда, легко забыл ее, подарив свою любовь другой девушке. И Брунгильда, с ее гордостью валькирии, затаила в сердце неутихающий гнев.

Почему ты так разговариваешь со мной, Брунгильда? — повторила Гудрун.

Потому что капли с твоих волос упали на того, кто намного достойнее тебя, на жену короля Гуннара, — ответила Брунгильда.

Ты замужем за королем, но отважнее моего мужа нет никого, — сказала Гудрун.

Гуннар отважнее. Почему ты сравниваешь Сигурда с ним?

Он убил Фафнира, и ему достался клад дракона, — напомнила Гудрун.

Гуннар проскакал сквозь кольцо огня. Может, ты хочешь сказать, что это сделал Сигурд?

Да! — сказала Гудрун, которая тоже разгневалась. — Именно Сигурд, а не Гуннар прорвался сквозь огненное кольцо. Он пролетел сквозь него в облике Гуннара, и он же снял кольцо с твоего пальца — смотри, сейчас его ношу я.

И Гудрун подняла руку с кольцом Андвари. И Брунгильда все поняла — все до последнего слова. Гудрун сказала правду, и только правду. И во второй раз, так же как и в первый, через огонь прорвался Сигурд. Это он боролся с ней, он снял кольцо с ее руки и назвал ее невестой, но не своей, а другого; он пренебрег ею.

Она потерпела поражение из-за обмана. И ей, одной из валькирий Одина, пришлось выйти замуж за того, кто отнюдь не был самым отважным героем в мире, и она, которой не могла коснуться ложь, стала жертвой обмана. Она погрузилась в молчание, и вся ее гордость обернулась ненавистью к Сигурду.

Она пришла к Гуннару, своему мужу, и сказала ему, что испытывает глубокий стыд. Она больше никогда не будет счастлива во дворце; он никогда больше не увидит, как она пьет вино, как вышивает золотыми нитями; он никогда больше не услышит от нее слов любви. И, сказав это, она взяла ткань, которую вышивала, и зарыдала так громко, что все во дворце услышали ее и изумились, почему плачет гордая королева.