Боги мёртвого мира
Шрифт:
– А я просто Келлгар, сирота без рода и племени, – съязвил Келл.
Берт не обратил на его тон внимания.
– У меня есть к тебе одно дело.
Берт подождал приглашения войти, но Келл так и остался стоять в проходе. Юноша не стал настаивать.
– Что за дело?
– Я по поводу твоей, э… Той женщины, которая устроила тебя в гимназию.
Келлгар с подозрением уставился на гостя. Он никому и никогда не рассказывал о своей опекунше. Наконец он спросил:
– И что с ней?
– Брат Анри сказал мне, что она представилась травницей. Это
– Что она травница? Да.
– Так она, получается, как бы твоя приемная мать?
Келл задумался. А так ли это?
– Видимо, что-то вроде.
– Мне очень нужно с ней встретиться! – Берт сложил ладони вместе. – Пожалуйста, это очень важно! Ты можешь проводить меня к ней?
– Не знаю… как там тебя… – Келл нарочно хотел подразнить его.
– Берт.
– Точно. Я не виделся с госпожой Инмори уже пятнадцать лет.
– Что? – Берт ошеломленно уставился на него, как будто услышал что-то из ряда вон.
– Что? – не понял Келл.
– Ты сказал, Инмори?
– Да, так ее зовут. Селестия-Инмори. А что?
– Пойдем, я тебе кое-что покажу.
– Не может быть, – в который раз повторил Келл. – Хотя портрет ее точная копия. Только глаза голубые.
Парни склонились над фолиантом про Бархатное Столетие.
Императрица Селестия-Инмори Эргриммская, говорилось там, царствовала во времена Объединенной Империи. Король Эргримма Клорит III сделал ее своей преемницей в обход всех законов престолонаследия. О ее происхождении доподлинно ничего не известно. В эпоху ее правления семнадцать стран к югу от Высоких гор без применения насилия слились в одну Объединенную Империю. Все шестнадцать королей единогласно приняли решение присвоить королеве Эргриммской титул императрицы. Эпоха ее правления прославилась как самое мирное время последнего тысячелетия. Спустя сорок шесть лет после коронации императрица Селестия-Инмори без вести пропала, не оставив ни наследников, ни завещания. После ее исчезновения Объединенная Империя погрязла в раздорах и междоусобицах, началась борьба за власть. Воцарился хаос, в результате которого Империя распалась. Одиннадцать стран из семнадцати превратились в тридцать восемь графств. Началась эпоха Разрозненной Империи.
Келлгар провел последние полчаса в молчаливом созерцании портрета императрицы. Здравый смысл настойчиво твердил, что это всего лишь совпадение, что Инмори узнала о своем сходстве с императрицей и взяла себе ее имя. Он так и сказал Берту.
– Я тоже сначала подумал, что старик сошел с ума, – заявил Берт.
– Графство Эргримм, – невпопад размышлял Келл, – это же где-то на севере, почти у самого подножия Высоких гор.
– Ну да.
– Это же много тысяч миль отсюда.
– Ну да.
– Очень далеко.
– Келл, прошло шестьсот лет. За это время можно было пройти пешком всю сушу раз тридцать.
– Ты же не думаешь, что она…
– Как раз это я и пытаюсь тебе сказать! Что если она – Бессмертная?
– Чушь какая-то.
Берт словно бы его не слышал.
– Ты только представь, если это
– Что? Об этом ты не говорил.
Келл и Берт уставились друг на друга. Наконец Берт сказал:
– Это моя… невеста. На самом деле, мы не знаем, у кого из нас проблема. – Он напустил на себя суровый вид и добавил: – Разболтаешь кому-нибудь, убью.
– Так ты за этим приходил?
– В общем-то, да.
– Ясно.
Оба надолго замолчали. Это было странно: близится полночь, вокруг ни души. Непривычно тихо.
– Так ты поможешь?
– Посмотрим, – ответил Келл, бросив последний взгляд на портрет. Он закрыл книгу и поставил ее на место. – Как я уже сказал, мы давно не виделись. Может, она и не живет там больше.
– Но попробовать стоит! Если она Бессмертная, только представь…
– Бессмертные, – прервал его Келлгар. – А ты смотрел в закрытом зале?
– Чего? Он же закрыт!
Келл лукаво улыбнулся.
– Замки существуют для того, чтобы их открывать.
– Или чтобы что-то спрятать.
– Если ты хочешь, чтобы я помог тебе, придется пойти со мной, – Келл указал большим пальцем себе за спину, туда, где скрывалась дверь в закрытый зал.
– Ладно. Звучит интересно. Если только нас потом не погонят из гимназии палками под зад.
– Ну, мне-то терять нечего, последние полгода остались.
–Ты только о себе и думаешь. Эгоист. Ну, чего же мы ждем?
Берт заговорщически подмигнул Келлгару, а тот улыбнулся еще шире. Они подошли к ложным портьерам, скрывающим металлическую дверь, и Келл вытащил прикрепленную к низу ткани проволоку.
– Я вижу, ты часто здесь бываешь, – с долей уважения заметил Берт.
– Не представляешь, как иногда бывает скучно в монастыре.
Келл немного поколдовал с проволокой, и замок открылся. Он осторожно снял его с одной из петель.
– Подожди, не хочу, чтобы нас заметили. – Берт подошел к одному из ближайших к выходу столов. – Идем, помоги мне.
Вдвоем они перетащили стол к двери, створки которой открывались внутрь. Открыть ее с той стороны, конечно, можно было, но это наделает столько шума, что ребята успеют незамеченными закрыть запретный зал и сбежать через окно.
Все лампы в библиотеке погасили, кроме одной, которую и взяли в закрытый зал.
– На самом деле, – признался Келл, – я мало что здесь смог прочесть. Много книг на древних языках.
– Так ведь мы же изучаем древние языки в гимназии.
– Это не такие языки. Тех мы не изучали.
В закрытом зале было порядка восьми стеллажей, и часть из них составлял архив.
– Смотри-ка, – присвистнул Берт, – наши личные дела.
– Откуда ты знаешь?
– Видел, как братья заполняют такие. – Он начал просматривать корешки одинаковых бурых папок. – А тебе что, никогда не приходило в голову заглянуть сюда?
– Да как-то дело не дошло.
– Вдруг здесь что-то интересное о тебе?
– Да брось, я ведь никому ничего не рассказывал. И никто не спрашивал. Вряд ли там что-то будет.