Боги минувших времен: стихотворения

Кондратьев Александр Алексеевич

Утомленный сатир

Мне вино я пляски надоели. И теперь тащуся еле-еле В чащу леса я. В тень дерев бреду я с солнцепека. Знаю, есть тут место недалеко, Где под плеск ручья Сладким сном забыться так отрадно И лежать так мягко и прохладно В бархатной траве. И пока бреду я тихим ходом, Все быстрей кружатся хороводом Мысли в голове. Мой язык сказать все что-то хочет, Но нелепицу какую-то бормочет, Словно я в бреду. Крупным потом шерсть моя покрыта, Заплетаются усталые копыта, Я едва бреду… Поскорей

добраться бы до леса И в тени зеленого навеса На траве вздремнуть! Там я буду слышать, засыпая, Как поет в ветвях дриада молодая… Ох, тяжел мой путь!..

Из античного мира. «Ах, мохнатый сатир, отойди…»

Ах, мохнатый сатир, отойди, Не хватай меня лапой своей! Мое сердце так бьется в груди. Я боюсь… Уходи поскорей! О, мой друг, ты мохнат, некрасив И копытом о камни стучишь. Твой неловкий любовный порыв Всех разбудит в полдневную тишь Ты так жмешь меня… Ах, отпусти! Право, могут подруги узнать И Диане о нас донести… Отойди же, мне трудно дышать!.. О, мой друг, ты так сильно шумишь, Что проснется задумчивый бор. Нарушая полдневную тишь, Ты разбудишь уснувших сестер!..

ЧЕРНАЯ ВЕНЕРА

(Санкт-Петербург, 1909)

Черная Венера

Темноликая, тихой улыбкою Ты мне душу ласкаешь мою. О, прости меня, если ошибкою Я не так Тебе песни пою. Ты рассыпала щедро узорами Светляков золотые огни. Благосклонными вещими взорами На открывшего душу взгляни! Черно-синими звездными тканями Ты вселенной окутала сон. Одинокий, с простертыми дланями, Я взываю к Царице Времен. Ты смеешься очами бездонными, Неисчетные жизни тая… Да прольется над девами сонными Бесконечная благость Твоя! Будь щедра к ним, о Матерь Великая, Сея радостно в мир бытие, И прими меня вновь, Темноликая, В благодатное лоно Твое!

«Моя душа тиха, как призрачный шеол…»

Моя душа тиха, как призрачный шеол, Где дремлют образы исчезнувшего мира; Она – в песках пустынь сокрытая Пальмира. Мои стихи – богам отшедшим ореол. Я не стремлюсь в лазурь ворваться, как орел, Пусть небожители ко мне летят с эфира, О юности земли моя тоскует лира, И не один из них на песнь мою сошёл. Ко мне идут они, как в свой заветный храм, Стопой неслышною, задумчивы и строги, Когда-то сильные и радостные боги, С улыбкой грустною склониться к алтарям… И полон гордости, блаженства и тревоги, Гирлянды строф моих бросаю к их ногам.

Анадиомена

Рождена я от пены морской И от крови небесного бога. Никогда не томлюсь я тоской, Никогда не нахмурюсь я строго. Улыбаюсь я кротко всегда, Я взираю на всех благодатно. Родилась я… Смеялась вода; Ветер что-то шептал мне невнятно. Алой кровью пылал небосклон; Ликовала красавица Гея; Скрыть румянца не мог Аполлон, В тайной муке признаться не смея. Всех дарю я улыбкой своей; И богов и людей я ласкаю. Имена моих смертных детей Лишь одна я, бессмертная, знаю.

Музы –

Аполлону

Тише бегут златогривые белокопытные кони Ясным простором лазурных небесных полей. Бог наш возлюбленный, в огненно-светлой короне, Время направит к земле бег колесницы Твоей. Сладостным рокотом струн встретит Твое появленье, Гимном прославит тебя наш торжествующий хор. О, низойди, Аполлон, в сердце вселяя смущенье, Преданным музам Твоим даря вдохновляющий взор! Бог Стреловержец, не верь улыбкам коварной Фетиды, К ней не спускайся на дно сине-зеленых морей! О, Пышнокудрый, Тебя с трепетом ждут касталиды. К ним, погоня коней, Ты опускайся скорей.

Полумесяц

Лук напрягся. Дочь Латтоны Натянула тетиву. Кто же, кровью обагренный, Молча свалится в траву? Кто под радостные клики Вкусит тихо сметный сон? Ты ли это, светлоликий, Пышнокудрый Орион? Ты, кто двух бессмертных взоры Страстью пылкою зажег И объятиям Авроры Воспротивиться не смог; Для кого из океана, Нетерпения полна, Мчалась бешено титана Розоперстая жена; Кто, внимая речи нежной, Поцелуем опьянен, Видел сброшенным небрежно Златопурпурный хитон.

«Вечер. Мчатся кони Феба…»

Вечер. Мчатся кони Феба С потемневшей крутизны. Из двойных ворот Эреба Вылетают тихо сны… Близок, близок миг печальный, Расставанья горький миг. Поцелуя дар прощальный, Эос клонит бледный лик. Дочь великой, светлой Теи Обнял крепко Орион, И помчались, выгнув шеи, Кони Ламп и Фаэтон… В колеснице окрыленной Скрылась Эос за горой, И во след ей, утомленный, Поцелуи шлет герой…

«Лоно Геи кроют росы…»

Лоно Геи кроют росы. Темны пятна тополей. И звенит многоголосый Хор кузнечиков с полей. Ночь простерлась над землею; Стал стеной густой туман. Чей-то брякнул за стеною Переполненный колчан Вот послышался певучий Тетивы дрожащей звук, И блеснул, прорезав тучи, Артемиды верный лук. Равнодушно поцелуя Вспомнить дева не могла, И запела, негодуя, Темноперая стрела…

Нимфа, преследующая отрока

О, мой мальчик, куда убегаешь? Постой! Все равно не спасешься, лишь в чаще лесной Исцарапаешь нежные ноги. Взором робко-стыдливым мне сердце пленя, Ты дрожишь от испуга, бежишь от меня, Неизведанной полон тревоги. Ты, как дева, застенчив, как Эрос, хорош, И не мни, что в лесу ты спасенье найдешь, Избежишь моего поцелуя! Как олень быстроногий, ты скор на бегу, Но стрелой до тебя я домчаться могу И, поймав, обниму торжествуя… Ветви хлещут в лицо. Ветер свищет в ушах. Слышу вздохи твои. Вижу кровь на ногах, Утомленных от долгого бега. Через камни и пни я гонюсь за тобой. Ты все тише бежишь. Ты споткнулся… Ты мой! О, какое блаженство и нега! Ты лежишь недвижим без сознанья и сил И глаза голубые, как небо, закрыл; Молодое лицо побледнело. Полонила мне душу твоя красота, И к устам твоим нежным я с дрожью уста Приближаю, склоняясь несмело…