Боги не играют по правилам

Акулов Андрей

Прыгаю, кручусь и бью с разворота когтем точно в шею - насквозь. Но коготь застревает, плывет вниз, на плечо, в руку, и вот гигант уже сжимает его в пятерне - не вырваться. И тут же я получаю здоровенным кулачищем в лицо - во все. Нос, кажется, вминается. Дышать им уже невозможно. Сплевываю кровавый комок. Открываю глаза: на когте висит потрепанная женская сумочка. За другую ручку ее держит дряхлая старушенция в толстых очках и с прической одуванчиком. «Негодяй!» - кричит она и бьет меня сумочкой по лицу - больно, у нее там гиря наверно.

– Тебе не победить меня. Отдай сердце, - шепчет на ухо пролетающая бабочка махаон.

– Нет!

Я

отскакиваю и выхватываю меч. С меня хватит этого цирка. Куда делась бабуля? На меня уже смотрит здоровенный циклоп в балетной юбке.

– А ну спрячь ножик!
– рычит он, - не то руки вырву! У нас честный кулачный бой.

Теперь на меня двигается настоящий боксер в трусах. Он держит высоко поднятые руки в кожаных перчатках. Я прячу меч и невольно встаю в стойку. Он бьет передней рукой - быстро, хлестко, что молния - в защиту. Укрываюсь, работаю корпусом. Странник вновь выкидывает джеб и с дальней руки - крюк. Но я встречаю прямым, делаю подшаг, - и бью сверху с замахом в бровь. Он приседает. Я включаюсь. Пробиваю серию: голова-корпус-голова и заканчиваю апперкотом в челюсть. Странник плывет. Пинаю говнюка ногой в живот, раскручиваю коготь до свиста, - и давай нарезать ломтики. Они падают в салатник, черт знает откуда взявшийся и меняются прямо на лету: румяная лепешка, две колбаски, сыр с двумя большими дырками, между ними лег пучок лука, а чуть выше - два помидора - получается лицо. Опять фокусы. Я отскакиваю от греха подальше.

Салатник поднялся, и колбаски зашевелились:

– Отдай сердце!
– сказала еда.

Нет. Это или сон, или вино, или я совсем схожу с ума. Дальше мысль оборвалась, потому, как проклятый блин с колбасками, сыром, луком и помидорами стало тошнить, и из него вылезал огромный кожистый червь с лапками - мерзкое зрелище. Я морщусь и вспоминаю, что когда-то сам был таким. Да это и есть я!

– Дай мне сердце, или мы с тобой не выживем, - говорит он моим голосом.

Я в ступоре, но не долго. Прыгаю и давлю сапогом голову твари - она лопается как арбуз, забрызгивая все вокруг кровью. Поскальзываюсь и лечу в мягкое кресло. Меня тут же облепляют заботливые руки полуобнаженных девиц.

– Отдай сердце, - сладко шепчут они, - отдай и оставайся с нами.

Бьюсь, что муха в паутине. И сверху спускается Странник в своем первом обличий.

– Я предлагал по-хорошему, но ты отказался.

Не могу пошевелить руками. Они, словно зажаты в тисках. А этот гад начинает неистово молотить меня по лицу. Оно немеет, пухнет словно тесто, и я погружаюсь все дальше и дальше в землю - туда, откуда пришел. Последнее, что слышу - слова Странника:

– Ты еще пожалеешь об этом, но будет поздно. Я хотел дать тебе жизнь, но ты отказался, идиот. Теперь тебе конец. Ты не выживешь на арене. Там тебя ждет ужасный сюрприз.

Знакомая вещица

Я очнулся в трактире за своим столиком. И как раз вовремя: какой-то грязный хмырь запустил руку ко мне в карман. Не знаю, что на меня нашло, но я зарычал и дал ему такую затрещину, что бедолага стукнулся лбом о стол, сполз, будто кисель и застыл на полу бездыханно. Может, не стоило бить так сильно, а достаточно было просто сломать руку, но уже поздно. Воришка пустил кровавую пену. Только сейчас я обнаружил, что в руке зажат некий предмет. Я разжал кулак, и на стол упала брошь в форме змеи. Меня словно кольнуло иглой. Знакомая вещица! Но со Змеем покончено.

Тогда что бы это значило? Я попытался сосредоточиться, но в висках пульсировала страшная боль. Внешне я был цел: никаких следов боя со Странником, но внутренне мне досталось. С трудом поднявшись, я подошел к хозяину трактира, взял ключи от комнаты, доплелся до кровати и уснул мертвецким сном.

Проспал я до обеда, и теперь основательно пришел в себя. Вчерашняя встреча со Странником казалась сном, не более. Видимо, сыграла усталость и вино. Я вырубился прямо за столом и спал в неудобной позе. Только так можно было объяснить случившееся.

Я сладко потянулся, поднялся и увидел на столе брошь в форме змеи. Сон? Может быть. Но она появилась не просто так. Я взял загадочный предмет и вышел из комнаты.

В трактире было всего-то несколько человек. При виде меня они быстренько собрались и выскочили на улицу. Я поздоровался с хозяином и спросил о своей находке, не видел ли он такую брошь раньше, но трактирщик только пожал плечами. Я повертел в руках таинственную безделушку, сунул в карман и двинулся в путь домой.

К вечеру я добрался.

Было приятно видеть, как над стенами замка гордо реют флаги в шашечку. На башнях стоят часовые, зорко всматриваясь вдаль. И льется звон кузнечного молотка. Похоже, Родор все трудился над доспехами. Бедняга не может понять, что у меня уже есть прекрасные латы для арены. В них я настоящий герой, и ни за что на свете не нацеплю на себя его ржавые кастрюли.

– Эй!
– крикнул я, крутя над головой когтем, - встречайте своего героя!

Ворота открылись, и стражники заметили мое новое оружие. «Боги любят тебя, Гур!» - раздались со всех сторон. Навстречу выскочил Родор с перебинтованной головой и заковылял, что старуха. Левая рука у него тоже была замотана и висела на повязке. На лице багровел коряво зашитый рубец. Превозмогая боль, кузнец улыбнулся и закричал:

– Боги любят тебя, Гур!

– Осторожнее, друг, побереги себя, - я подхватил его под руку.
– Пойдем лучше выпьем вина. Тебе надо отдыхать.

– Нет-нет, я должен работать, - Родор высвободился из моих объятий.
– Мне нужно закончить доспехи в срок. Веселитесь без меня.

Он развернулся и поковылял в кузню. Со стороны замка уже скакал на костылях Зигруд. Правая нога у него распухла и походила на бревно. Голова в ссадинах, нос вывернут влево. Он все понял с первого взгляда и крикнул только одно слово:

– Змей?

Я кивнул. Он рассмеялся, кривясь от боли.

– Боги точно любят тебя, сукин сын!

– Идем праздновать победу!
– я взвалил его на плечи и понес в замок.

В скором времени мы сидели за широким столом в банкетном зале и пили вино, закусывая зайчатиной и сыром. Горлмид был совсем плох. Он не ел, не пил, а лишь натужно улыбался. Другие воины тоже были изрядно побитые и не особо разговорчивые. Они слушали меня. А я во всех красках рассказывал о победе над главным врагом.

Незаметно на Мелавуд опустилась ночь. По привычке зажгли свечи, но народ стал расходиться. Вскоре зал опустел. Делать было нечего, и я отправился в свою комнату. Завалившись на кровать, попытался уснуть, но проклятая брошь не давала покоя. Почему Странник напомнил мне ту историю? В том, что это его проделки, я не сомневался. Кто еще мог подложить эту безделушку мне в руку? Но зачем?..

Шумел ветер в ставнях, где-то выла собака, и монотонно постукивал молоток в кузне. Так и не найдя ответа на загадку с брошью в форме змеи, я провалился в сон.