Боги, пиво и дурак. Том 3
Шрифт:
Второй сгусток огня с шипением вонзился в эту оболочку и растаял.
— Ах ты мерзавец, — прошипела Стефания. — Никому не подходить! — крикнула она нам и бросилась на парня с мечом, вспыхнувшим языками оранжевого пламени.
Парень оскалился, подставляя покрытый толстой прозрачной коркой бок под удар.
Дзынь!
Меч Стефании жалобно лязгнул — и сломался. Кусок отколовшегося клинка отлетел в сторону.
— Да, я стал немного лучше с момента нашей последней встречи!.. — проговорил глазастый, улыбаясь сквозь толщу
Он выхватил рукой, зачехленной в прозрачную перчатку, меч и рванулся на девушку.
Та ловко поймала его оружие в клинч своим обломком ...
И тут я уже не мог сдержаться. Ну держись, скотина, я тебе малину-то подпорчу!
— Бухалово!.. — воскликнул я, призывая единственную магическую атаку, которой владел в совершенстве.
И, видимо, я ее призвал с таким чувством, что в этот раз в воздухе возник не стограммовый бокал, а приличная такая литровая кружка густого Шериданс. Причем почти мгновенно. Вязкий непрозрачный ликер выплеснулся обледеневшему мужику прямо в лицо. Тот отшатнулся, неловко взмахнул руками, защищаясь от противника, которого толком не видел.
Стефания с легкостью увернулась от его атаки, ударом обломка выбила у глазастого из руки меч.
— Госпожа, я сейчас! — крикнул между тем наш круглый. Схватившись пухлой маленькой ручкой за перила, он взмахнул в воздухе своей тростью, создавая очертания красной светящейся стрелы. Стрела метнулась в сторону глазастого и вонзилась в парящий над его головой конструкт. Голубой квадрат с решеткой внутри со звоном раскололся, и следом за конструктом рассыпался на мелкие осколки и ледяной скафандр.
И в этот момент со второго этажа на лестницу следом за нами выбежали еще трое воинов в пластинчатых доспехах.
Мы с Киром, не сговариваясь, бросились им навстречу.
Я выхватил из ножен Стефкин меч — обычный, прямой, с односторонней заточкой и неглубоким долом. Он оказался непривычно легким по сравнению с тем, что подарил мне Янус. Но сбалансирован был хорошо, и рукоять показалась просто идеальной, будто сделанной под мою ладонь.
Над воинами вспыхнули конструкты. В нашу сторону один за другим полетели острые металлические шипы. Я уклонился в сторону от одного, пригнулся от второго.
Кир выругался — один из шипов впился ему в предплечье левой руки.
За нашими спинами раздался громкий, пронзительный вскрик — оборачиваться я не стал, но понял, что это противник Стефании отдал богу душу. Правда, в условиях местной космогонии было совершенно непонятно, какому именно из богов привалило такое счастье.
— Пригнитесь, парни! — звонко крикнула Стеф, и мы послушно припали пониже к полу.
Над нашими головами один за другим пролетели четыре огненных шара. Два ударились в стену, оставляя темные, перепачканные сажей вмятины. А два других угодили в наших врагов.
Будто в замедленной съемке, я видел, как огненный ком зашипел, коснувшись груди оказавшегося прямо передо
Все-таки огонь — это страшная сила, черт возьми.
Пока Кир добивал второго воина, раненого огненным шаром в плечо, я схлестнулся с уцелевшим воякой.
Мои руки и ноги стали горячими от направленной в них энергии. Я сделал неудачный выпад, уклонился в сторону от ответного удара и снова атаковал, направляя меч в сторону открытой голени противника. Тот ловко отскочил назад, опять попытался рубануть меня в основание шеи, но при этом двигался достаточно медленно для того, чтобы я успел отступить, сменить позицию и сделать еще один выпад, метя в живот.
И в этот раз у меня все получилось.
Оружие вонзилось неожиданно легко, прошивая кожаный доспех аккурат промеж металлических пластин.
Мой противник распахнул испуганные глаза. Его рот открылся, но крика не последовало.
Он рухнул на ступени у моих ног.
А я смотрел на него — и невольно вспомнил визжавшую свинью на заднем дворе нашего кабака.
И то, как у меня все внутри сжималось от этого крика.
«Чтобы побеждать, нужно убивать», — говорил Ян.
И вот я в первый раз уложил человека в бою.
Об этой стороне геройства в книжках не пишут. И да, человеческая кровь — не какая-то особая субстанция, и воняет точно так же, как и любая другая.
Я выдернул из своего врага меч, с каким-то удивлением глядя на его обмякшее тело.
Потому что никаких возвышенных метаний Раскольникова я, к своему изумлению, не испытывал.
Ощущения, что только что от моей руки умер человек, у меня так и не возникло.
Я просто победил врага.
Раньше никогда не задумывался что враг — это не совсем человек. Это твоя собственная персонифицированная смерть, которую в этот раз ты смог одолеть.
А когда-нибудь — не сможешь. Такие дела.
Тем временем Стеф приблизилась к нам с Киром.
— Бухалово?.. — переспросила она, с улыбкой глядя в упор на меня и приподнимая еще выше и без того изящно изогнутую бровь. — Серьезно?
— Ну а что, — пробормотал я, смутившись. — Сработало же.
— Да, причем очень недурно. Ведь это не атакующее заклинание, так что защита против него не сработала. Да и меч твой тоже умеет несколько больше, чем обещанное «кое-что»...
Тут бедный помощник Стефании со стоном осел на ступени.
— Эмиль! — она рванулась к нему. — Вы в порядке?
— Это все... уничтожающая магия... — проговорил он с виноватой улыбкой. Из его носа текли струйки темной крови. — Ее отголоски...
Он вынул из кармана белоснежный платок и прижал к его к ноздрям.
— Сколько раз вы сегодня использовали прерывающее заклинание? — озабоченно спросила Стеф.
— Это не важно, — отозвался круглый.
— Только при мне — четыре раза, — вместо Эмиля ответил Кир. — Он ломал конструкты, а я добивал воинов.