Боги, пиво и дурак. Том 3
Шрифт:
Я растерялся.
— Ну... ты просто скажи, как надо сказать... Вот только Кира лучше бы и правда отпустить — он точно все испортит.
Взгляд Стефании потеплел. И так хорошо ее глаза из пары кусков льда в васильки превратились, что у меня мурашки по спине побежали — как от согревающей воды после мороза.
— Совсем дурак? — спросила она, и на губах появилась тень улыбки.
— Может быть, — тихо ответил я.
Стеф резко отвернулась от меня. Почти отшатнулась. Как если бы вдруг обнаружила, что стоит передо мной в лифчике. И мгновенно
— Исчезните оба с глаз моих, — строго сказала она. — А мне надо попытаться собрать куски нашего бедного рыцаря.
Не оборачиваясь, она направилась куда-то вглубь подвала, переступая через останки.
На этом мы с ней и расстались.
Потом, когда Эмиль уже выпускал нас из узкого потайного хода, я спросил у него:
— С ней ведь все будет хорошо?..
— Разумеется, — ответил тот.
И от того, как он это сказал, у меня уверенности не прибавилось ни на грамм.
Снаружи ратуши вообще ничто не указывало на случившееся нападение. Только стражников у входа не было. А в остальном — все, как всегда.
Только здорово похолодало и с неба посыпался снег. Мелкий, как манная крупа, и колючий.
Кир остановился в нескольких шагах от ворот, держа в руках свой свернутый плащ с черепушками. Поежился, но все равно плащ надевать не стал.
— Может, выпить куда-нибудь зайдем? — спросил он вдруг.
Я усмехнулся.
— С чего вдруг?
— Ну... в некотором смысле я ведь тебе как бы должен, — ответил Кир, обернувшись.
— Какая внезапная щепетильность, — заметил я.
Доверять Киру у меня поводов не было. Каждая наша встреча вызывала во мне если не вопросы, то недоумение. С чего бы вдруг ему искать со мной общения? Или это все «дела гильдейские»? Зазовет в какой-нибудь притон к своим собратьям, по рукам-ногам свяжет, палец рубанет и Азре в конверте передаст. Или какую-нибудь еще гнусность придумает — кто его знает?
Стоять было слишком холодно, и мы двинулись в сторону от площади, к Гончарному переулку.
— Дело не в щепетильности, — между тем продолжил Кир. — Дело в твоей... странности.
Вот тут я заржал.
— И это говоришь мне ты? Парень в сером балахоне с росписями?
— Мой балахон — это ерунда.
— Да ну?
— Я серьезно, — Кир остановился. — Как только ты появляешься — у меня все идет кувырком. Я тебя знать не знаю, до ритуала даже не видел ни разу. И не буду скрывать — ты мне не нравишься. Вокруг тебя одни придурки, да и сам ты... просто бесишь. Но каким-то образом мы с тобой связаны. Я пока не знаю, как именно, и это меня здорово раздражает.
— Мы с тобой — связаны? — озадаченно проговорил я. — Ты сейчас о чем?
— Как только ты встречаешься на пути — все мои дела сразу идут по звезде к абсолютному звездецу, горящей звездой погоняя.
Я с трудом удержал смех.
Фраза была хорошая. Мне понравилась.
Мы двинулись дальше, и я сказал:
— Слушай, может, ты просто все слишком близко к сердцу принимаешь? Звездец —
— До сих пор я именно так и думал, — отозвался Кир. — Что это просто совпадение. Но сегодня ночью я не смог применить на тебя одну свою способность, из-за чего, собственно, и попался.
Ветер подул нам в лицо, и я сощурился, пытаясь спасти глаза от навязчивой снежной крошки.
— Что, конструкт не встал? — съехидничал я.
— Да, — невозмутимо ответил Кир, словно не замечая в моем голосе издевки. — Не встал. Три раза подряд.
— Да ладно, — уже совершенно искренне удивился я. — И что это был за конструкт? Какая, кстати, у тебя магия?
— Разговор как бы не для улицы, — хмыкнул Кир.
Я вздохнул.
— Ну, все последние клиенты, боюсь, уже расползлись из кабаков по домам, и те благополучно закрылись. Утро скоро.
Кир снисходительно фыркнул.
— Есть у нас в городе одно чудное место, где наливают в любое время дня и ночи. И называется оно — бордель матушки Ирмы. Сервис и приватность — закачаешься... — тут он вдруг прервал свою фразу и не в тему добавил. — Но, видимо, не в этот раз.
И в следующее мгновение с другой стороны улицы я услышал громкий окрик Рыжего.
— Даня!..
Кир шагнул в густую тень промеж мастерских — и словно растворился в темноте. А ко мне, постукивая подбитыми сапогами, торопился наш иллюзионист.
— Выбрался? Все нормально?
— Нормально, — коротко подтвердил я, чтобы не пускаться в пространные описания. — Ты что здесь делаешь?
— Шел к тебе на выручку, — с широкой улыбкой ответил Рыжий. — В Ямах я уже всех напугал до усрачки — теперь там все будут думать, что у них призраки живут! Тебя где держали-то? И чего этому хрену расписному от тебя надо было?
— Какому еще расписному? — я как можно натуральней изобразил непонимание, чтобы увести разговор с места допроса конкретно на расписного хрена, как бы двусмысленно это не звучало.
— Да вороне этой без плаща.
— А, ты про Кира, — небрежно отозвался я. — Так он ведь не просто ворона, он еще и мой земляк. Только вот встречаемся мы с ним вечно при странных обстоятельствах. Ты сам-то как, без проблем ушел?
— Ушел-то я без проблем, — с какой-то виноватой физиономией проговорил Рыжий. — Проблемы, Даня, начались после...
Я нахмурился.
— Что случилось?
— Погнали домой, там все сам увидишь, — сказал Рыжий, опустив голову.
— А словами объяснить?
— Да я даже не знаю, как такое объяснить-то, — пробормотал мой напарник.
Его интонация не предвещала ничего хорошего, так что я стартанул домой, как на реактивной тяге.
Школа еще спала. В харчевне было темно, только на стойке тусклым огоньком едва теплилась одна масляная лампа.
— Ну и где твоя проблема? — приглушенным голосом спросил я.
— Сюда! — позвал меня Рыжий, повернув к лестнице. Перешагивая через ступеньку, он поднялся наверх, и я поспешил за ним следом.