Боги, пиво и дурак. Том 9
Шрифт:
— Слушайте, ну неужели нельзя ничего сделать? — не выдержал я. — Нам бы только раны перевязать, а потом найдем Деметру и все будет хорошо!..
— Не будет, — перебил меня Оракул. Его знобило, язык с трудом ворочался во рту. — Он выбрал меня первым. Потому что я оказался самым слабым. Я с самого начала знал, что так будет. Но ты… Не горюй. И потом… — он попытался улыбнуться. — еще недавно я сам хотел избавиться от этого тела. Помнишь? Правда, с тех пор… уже успел привыкнуть…
Его глаза вдруг широко распахнулись, и из губ Оракула
— Как же… больно, — прошептал он.
И затих.
Мертвые глаза медленно затянуло мутной пленкой.
Глава 18
О том, что нехорошо подслушивать того, кто поставлен подглядывать
После случившегося с Оракулом мы шли почти молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами.
Эреб завел нас сначала в локацию с непроходимыми зарослями и дикими зверями, где все мы немножко отвели душу, вспарывая животы тиграм и львам. Потом выкинул нас в мрачное ночное болото, где пришлось долго месить ногами вонючую жижу, прежде чем удалось добраться до невидимой стены, ограничивающей этот мирок.
И все это время я думал об Оракуле.
О том, что он пришел в мир Эреба из-за меня. Потому что чувствовал вину и хотел хоть что-то исправить.
А оно вон как обернулось…
Оракула было жаль до слез. Но вся ситуация представлялась мне не только печальной, но и угрожающей.
Простят ли нам случившееся его братья? Что, если мы одолеем Эреба и спасем Деметру, а потом напоремся на ярость Азатота?
Тогда погибнуть могут все, даже ни в чем не повинная освобожденная пленница.
Когда мы выкарабкались из топи на замшелую твердь и растеклись по ней, чтобы перевести дух, я не удержался и спросил:
— У нас точно еще остался шанс победить в этой битве? Теперь, когда Оракул мертв, что нас ждет снаружи? Вряд ли Сотот с Азатотом венки нам сплетут из лавра. Разве что погребальные
— Оракул умер, но он еще не мертв, — сказал Шива, разбирая пальцами свои волосы, покрытые слоем коричневой жижи. — Не путай одно с другим.
— В смысле?.. — не понял я.
Вместо Шивы мне ответил Нергал.
— Если ты помнишь, в отличии от всех нас Оракул изначально не имеет плотской формы. Тело, которое он носил, он сам и создал. Будто одежду. Ну а теперь одежды больше нет… — и он растянулся на спине, глядя в фальшивое небо с мутной фальшивой луной. — Все-таки Эреб начинает слабеть. Локации стали крошечными, и выразительных деталей все меньше. Вон, ни одной звездочки не нарисовал…
— Подожди, ты хочешь сказать, Оракул умер не по-настоящему?! — вскричал я.
Все внутри меня всколыхнулось — недавняя боль, отчаянье и злость перемешались с надеждой.
— Что значит не по-настоящему? Смерть — она всегда настоящая, — невозмутимо, назидательным сказал Шива, закручивая грязные мокрые пряди волос в пучок. — Даже если не единственная. Спроси об этом Осириса, или Христа. Они расскажут тебе.
— Да нет же, я не это имел
— Вот ты голосить-то, оказывается, горазд, — ответил Нергал, вставив палец в ухо и хорошенько встряхнув. — Его сущность, Даня, не где-то там, а совершенно определенно где-то здесь, поскольку ничто и никто не может покинуть этот мир самовольно. Вне зависимости от своей формы. И если Эреб убьет всех нас и свернет этот мир к дьяволам, бесплотная личность Оракула сгинет вместе с нашими трупами.
Я задохнулся от радости. Аж слезы на глазах выступили.
Значит, еще не все кончено, дружище-сладкоежка! Мы еще погрызем шоколад в окружении жопастых шлюх в необъятных труселях! Или тебе теперь по вкусу паучихи?
— Ты чего такой странный? — озадаченно спросил Нергал, наблюдая за бурей эмоций на моем лице.
— Что значит я странный? Это вы, блин, сволочи! Сразу сказать нельзя было, что Оракул не окончательно сгинул, а просто из тела эмигрировал? — сверкнул я на него глазами.
Нергал с Шивой переглянулись.
— Ну как бы… это же очевидно было, — растерянно пожал плечами Нергал.
— Это для вас, древних мамонтов, очевидно! — всхлипнул я. — А я с ним, между прочим, навсегда прощался! И вы, между прочим, стояли рядом с кислыми минами!..
— Ты не понял, — отозвался Шива, нахмурившись. — Оракул принес себя в жертву. Осознанно отдал себя на мучительную смерть от руки ничтожного божка, чтобы эта самая рука в тот момент не дотянулась ни до кого из нас. Потому что и для меня, и для Нергала все было бы кончено окончательно, будь мы на его месте. Теперь понятно?
Я кивнул.
Мой пустой желудок громко заурчал, будто подтверждая согласие.
— Надо найти что-нибудь пожрать, — сказал я со вздохом.
Шива плюхнул ладонью по болотистой жиже и сунул мне под нос бородавчатую зеленую жабу.
— Свежую лягушечку? — с издевательской улыбкой спросил он.
— Фу, — содрогнулся я.
— Ну, значит, еще не голоден, — сделал вывод Шива и выкинул жабу обратно в болото. — А вообще я бы не советовал тебе употреблять в пищу что-нибудь местного происхождения. Куриная грудка может ведь оказаться гнилым бычьим пенисом или куском сушеного навоза. Так что крепись, мой смертный друг.
Он поднялся, с грустью посмотрел на свои широкие складчатые штаны, которые теперь выглядели как раз как тот самый навоз, только в самом что ни на есть размоченном виде. И двинулся наугад прочь от вонючей топи, и буквально шагов через пять уперся в невидимую стену.
— Готовы? — обернулся он к нам.
Мы были готовы.
Шива вонзил меч в пустоту перед собой. Болото, замшелые кочки и черное небо — все это на глазах начало облезать и размываться подтеками, как акварельная краска со стеклянных стен, открывая новую локацию.