Боги-в-злате
Шрифт:
— Именно.
— Но я же не вирд… Или нет?
— Нет, иначе ты была бы уже мертва.
— Но если бы осталась там, то тоже бы умерла.
— Возможно.
Гедд постучала по нуль-ошейнику.
— Думаю, в ближайшее время его я снимать не стану.
— Это было бы крайне плохой идеей.
— Ты так и не ответил, что происходит. Думаю, это и есть то другое дело, о котором ты раньше обмолвился?
— Ты очень проницательна.
— Согласна, но это не ответ.
— Реликвия, нечто очень старое, с чем человечеству не стоит связываться, была украдена. Теперь
— От таких новостей лучше мне не стало.
Меровед пожал плечами. Он снял панцирь, явив жуткого вида порез через всю грудь и даже еще более страшную дыру в плоти.
Гедд тихо выругалась.
— Эта рана… Ты должен был умереть. Что с тобой случилось?
— Одного из моих братьев убили. То, что убило его, попыталось убить и меня. Я выжил.
Урсула прищурилась.
— Когда ты сказал «брат», ты имел в виду товарища из воинского братства?
— Его звали Казаменд. В моем бывшем ордене он считался защитником, тем, кого отправляли охранять важных персон.
— И раз он мертв, значит, задание провалено?
Меровед кивнул.
— Да, провалено.
— И эти важные персоны… Где они теперь?
— Я не знаю.
— Они еще могут быть живы?
— Возможно.
В опустившейся на отсек тишине она задумалась о событиях нескольких прошедших часов. Шум двигателей казался Гедд успокаивающим, и она поняла, как сильно устала. Если бы не укрепляющий напиток Мероведа, она бы уже свалилась с ног. Вместо этого Гедд стала наблюдать, как он сначала промыл рану, а потом принялся ее перевязывать. Она выглядела ужасной, из тех, что никогда по-настоящему не заживают.
Спустя пятнадцать минут молчания Гедд решила для себя, что должна знать.
— Кто ты такой, Меровед, или мне спросить, кем ты был?
— Я — верный слуга моего Императора, пусть и в изгнании, — ответил он.
— Космический десантник?
— Нет… — наконец, ответил Меровед, плотно и последовательно обматывая грудь бинтами. — Я не волк. Когда–то я был львом.
— Понятия не имею, что это значит.
— Не важно, Гедд.
— Называй меня Сула.
Меровед, несмотря на очевидную боль, улыбнулся.
— Сула, — повторил он.
— Сокращенно от Урсулы.
— Я понял, — рассмеялся он.
— И что мы будем делать дальше?
— Ждать. Послание отправлено. Терра услышала нас. Они идут.
— Кто идет? — непонимающе нахмурилась Гедд.
— Мои бывшие братья по оружию, Адептус Кустодес.
— Бывшие? Так что же, ты…
Меровед кивнул.
— Вот тебе и ответ.
Гедд откинулась на спинку кресла.
— Моча Святого…
Семнадцатая глава
Имперский дворец, башня Гегемона, Терра
Траянн Валорис уже ожидал их, когда Адио с Картовандисом вошли в триумфальный зал. Он восседал в конце длинного деревянного стола, примечательного тем
Он сидел в кресле, как будто король перед своим двором, вытянув левую ногу и закинув на нее правую с выставленным коленом в золотой броне. Через его плечо был перекинут красный плащ, частично скрывавший скульптурного орла на наплечнике. У ног, словно отдыхающий хищник, лежала львиная мантия. На одном подлокотнике трона стоял увенчанный кроваво-красным плюмажем шлем с устрашающего вида аурамитной маской; второй же поддерживал локоть Валориса, так что его квадратный подбородок покоился на бронированном кулаке. Он походил на мыслителя, в чем была своя доля истины, однако все его мысли неизбежно склонялись к одному — к войне.
Казалось, он и не заметил пары кустодиев, миновавших высокую арку, также разукрашенную сценами из померкшей ныне славы крестовых походов древности, пыльными кирпичами павшей империи. А затем он заговорил.
— Присаживайтесь, — сказал он низким глубоким голосом, продолжая всматриваться в темноту, которая лишь частично скрывала грубое, изборожденное шрамами, лицо. Даже в столь редком для него задумчивом состоянии он излучал агрессию. Не к своим собратьям — его гнев не распространялся на Десять Тысяч, но был скорее чертой характера, ощутимой энергией, слишком взрывоопасной, чтобы пытаться ее усмирить. Из шеи выпирали толстые, что канаты, жилы, челюсть была напряжена, словно предвещая скорую вспышку гнева.
Картовандис бросил взгляд на Адио — они раз собирались покинуть зал торжеств, когда получили вызов. Адио едва заметно склонил голову. Как и Валорис, они явились без шлемов в знак уважения к собрату, и прошли к противоположным местам за столом.
Только тогда Картовандис понял, что Валорис был не один. Его собеседник стоял в тенях, сложив перед собою руки так, будто держал их на навершии незримого меча, хотя видимого оружия при нем не было. В отличие от остальных кустодиев в зале, он был в шлеме, и определить его щитовое воинство не составляло труда даже в сумраке: красный наплечник и серо-белые облачения Эмиссара Императус. Картовандис подавил мимолетный укол зависти, посчитав такие мысли недостойными. Теперь он хотя бы знал, зачем их вызвали — так велел Император через Своего златого посредника.
Без лишних слов Картовандис с Адио сели в кресла и застыли в неподвижности. Оба они понимали, что ожидают не просто так, и не видели нужды нарушать тишину пустопорожними разговорами. Кустодии почтительно опустили на стол свои шлемы, маски которых были такими же непроницаемыми, как лица их владельцев.
Валорис заговорит с ними, когда будет готов. Картовандис догадался, что генерал-капитан до сих пор кого–то ждет.
Вскоре из галереи послышались шаги, направляющиеся к триумфальному залу. Одна пара, чеканная и размеренная, как метроном.