Богиня Грецкая
Шрифт:
В статуэтке явно прослеживались античные мотивы. Культ обнаженного тела и полной гармонии с природой.
– Я понял, чего ей не хватает! – просветленно выдохнул Саня Берестов.
– В каком смысле?
– У вас деревянная палка найдется, сантиметров семьдесят в длину?
Я пожал плечами:
– Скорее всего, нет.
– Обязательно купи в магазине стройтоваров. Выбери брусок – семьдесят сантиметров в длину и примерно восемь в ширину.
– Зачем? – не понял я.
– Вырежешь из него весло. И дашь этой грецкой богине в
Мы с женой недоумевающее переглянулись.
– В каждом художественном произведении должен быть здоровый маразм! – наставительно сказал Берестов.
– Ты что, художник? – недоверчиво спросила Лена.
– Упаси Бог. Но у меня есть вкус. И оригинальность мышления. Вот, к примеру, представь такой зрительный ряд: девушка, одна, ночью, на шоссе. Что она делает?
– Ну, ясно что… Как говорят в народе: «Ежедневно ваша проститутка Глаша».
– Тебе ясно. А для меня она идет в Изумрудный город! Причем такая точка зрения выглядит гораздо симпатичнее. Нужно преодолевать мещанское восприятие жизни. Так что подумайте и сделайте для богини весло. Она от этого только выиграет!
Я ограничился обещанием подумать.
Но и без весла было видно, что перед нами действительно музейная вещь. И что ей прямо-таки надлежит располагаться в каком-нибудь великокняжеском будуаре. Рядом с зеленоватыми бронзовыми часами и табличкой «Экспонаты руками не трогать!»
Хотя сам я из последнего похода в музей запомнил совершенно другое.
Мы с Леной были на экскурсии в Большом дворце Петергофа. Сначала погуляли по парку, потом решились отстоять очередь и приобщиться к выдающимся образцам архитектурного и декоративно-прикладного искусства.
О красотах дворца рассказывала рослая белотелая дама с огромной рельефной грудью.
Дама мечтательно поднимала глаза к потолку, перечисляя достоинства имевшегося в наличии антиквариата. Грудь жила абсолютно самостоятельной жизнью. Она вздымалась, упруго подрагивала и притягивала мужские взоры, как магнит – портновские булавки.
Среди экскурсантов выделялся круглый восточный человек. Он слушал особенно внимательно. Задавал бесконечные вопросы: «А кто автор этой замэчательной работы? А в каком году был дэкорирован портрэтный зал?»
В нем угадывался чудовищный половой потенциал. Его неподдельно интересовало любое существо женского пола, включая лошадь на конном портрете императрицы Екатерины.
– Сохранив интерьеры кабинета Петра Первого, архитектор Растрелли создал величественную анфиладу парадных залов и гостиных, украсив их живописными плафонами, сложными наборными паркетами, зеркалами и золоченой резьбой… – выученно чеканила экскурсоводша.
Восточный человек не отводил взгляда от заманчиво колыхавшейся груди. Мысленно он уже прижимался к ней и согревал твердые соски горячим страстным дыханием.
– Сископильная тетенька, – сдержанным шепотом прокомментировала
– А дяденька, судя по всему, пискосильный… – согласился я.
– Особенно удались зодчему боковые павильоны, над которыми поднялись изумительные по нарядности золоченые купольные завершения… – продолжала долдонить дама.
Восточный человек следовал за ней, как охотник за добычей. Незаметно, но упорно сокращая расстояние.
К концу экскурсии их разделяли буквально считанные сантиметры. Его глаза горели алчным желтым пламенем. Руки словно сами собой тянулись к необъятной упругой груди.
На экспонаты музея уже никто не смотрел. Все наблюдали только за восточным человеком, в котором разгорался могучий природный инстинкт.
Он ждал своего шанса. И все-таки дождался.
Спускаясь вниз, дама неожиданно оступилась на исторической Дубовой лестнице. После чего рухнула в умело расставленные объятия.
– Пазволте, я вам помогу! Вот так, осторожно… – восточный человек обнимал волшебную грудь и таял от нахлынувшего счастья. – Вы ногу не подвэрнули? У вас все в порядке? Возьмите меня за плечи – и поднимайтесь…
Освободиться от прилипших рук было сложно. Но экскурсоводша все-таки справилась.
– Спасибо! – покраснев, поблагодарила она.
– Что вы, что вы! Это вам спасибо! – победно воскликнул радостный восточный человек. И, подумав, добавил:
– За увлекатэльную экскурсию!
Остальные посетители музея одобрительно захлопали в ладоши. В том числе и мы с Леной. Поскольку экскурсия действительно никого не разочаровала.
Самое удивительное, что и мы с Леной, и валявший дурака Берестов, и даже не по годам мудрая дочь вообще не задумывались, каким образом такая ценная вещь попала на нашу абсолютно не элитную помойку. .
Счастье казалось упавшим с неба. Его можно было рассмотреть или потрогать. А в перерывах с восторгом прикидывать, какую сумму за него могли бы отвалить на антикварном аукционе.
Чем мы, собственно говоря, и занимались.
Потом Валентинку с легким скандалом отправили спать. И разговор естественным образом зашел о детях.
Берестов хвастался, что устроил сына в престижную школу с нужным английским уклоном.
– Я специально обратил внимание – там даже на стенах нет никаких ругательств на могучем русском языке. Только «фак ю» или «шит». Ребенок полностью погружается в соответствующую лингвистическую среду!
Саня восторженно поднял кверху указательный перст.
– Школа жутко дорогая, зато все по высшему разряду. Учатся дети из хороших семей. Педагоги чуть ли не сплошь с научными степенями. Охранник на входе – морда в трюмо не помещается. Родителям каждый год выдают листовочку с предупреждением: «Если ваш ребенок будет продавать в школе алкоголь, оружие или наркотики, администрация оставляет за собой право на две недели отстранить его от занятий».
Берестов поскорее налил, чтобы отвлечься от мыслей о жестокости наказания.