Богиня охоты

Дэр Тесса

— Миссис Кроули-Камбербатч и мисс Хатауэй — очаровательные молодые леди, — возразил Джереми. — Я думал, что тебя порадует их общество.

Люси презрительно фыркнула.

Честно говоря, Джереми тоже раздражало присутствие этих дам. Сами по себе они не вызывали антипатии. Жена Феликса, Китти, и ее сестра София Хатауэй были хорошо воспитанными светскими красавицами. Слегка слащаво-приторными, на вкус Джереми, но ведь некоторых джентльменов тянет на сладенькое. К числу последних, как успел заметить Джереми, принадлежал Тоби.

Сделав еще один глоток виски,

Джереми криво усмехнулся. Генри и Феликс уже женились, Тоби был близок к этому шагу… Их холостяцкое убежище постепенно превращалось в загородный дом для проведения семейных праздников на лоне природе. Но в отличие от друзей, которые позволили связать себя узами брака, Джереми не собирался заводить семью. Хотя дамы, проживавшие сейчас в Уолтем-Мэноре, явно рассчитывали на его благосклонность.

Барабанная дробь пальцев по деревянной столешнице вывела Джереми из задумчивости.

— Ты собираешься в одиночку выпить всю бутылку? — насмешливо поинтересовалась Люси.

Джереми, конечно же, не рассчитывал, что Люси составит ему компанию. Он не имел права спаивать ее. Она была младшей сестрой и подопечной Генри. Что касается Джереми, то он воспринимал Люси как кару небесную за свои грехи. Она досаждала ему уже много лет, а сегодня как будто сошла с ума. Джереми не мог взять в толк, как девушка посмела порваться ночью в его спальню и зачем ей это понадобилось.

Ему хотелось стереть из памяти ее нелепый поцелуй, но он не мог этого сделать. Из головы у него не выходило словечко «тренироваться», которым она объяснила свой странный образ действий.

Просьбу Люси выпить он тем не менее оставил без внимания. Снова наполнив стакан, Джереми подошел к камину и сел напротив гостьи.

Проведя рукой по волосам, Джереми тяжело вздохнул.

— Мне неприятно спрашивать тебя об этом. Честно говоря, я даже опасаюсь услышать твой ответ… — забормотал он. — Но все же скажи, для каких целей ты тренируешься? Ты собираешься кого-то поцеловать?

— Да.

— Какого-нибудь местного молодого человека? Я его знаю? Может быть, это сын викария?

— Нет, это Тоби.

— Тоби? — изумился Джереми. — С какой стати тебе вздумалось целовать его? Он же без пяти минут жених мисс Хатауэй!

Люси подтянула колени к груди и обхватила их руками, сжавшись в комочек с каштановыми кудряшками. В ее зеленых глазах читалось выражение боли и обиды.

— Значит, это правда…

Джереми начал наконец догадываться о том, что означал этот странный ночной визит. Досадуя на себя за опрометчивую болтливость, он ударил кулаком по подлокотнику кресла.

— Моя горничная говорила мне о слухах, которые ходят в доме, — продолжала Люси. — Но я не поверила им. Однако они оказались правдивыми…

Джереми отвел глаза в сторону. Им двигало чувство самосохранения. На невинном, как у сказочного эльфа, личике Люси отражались все эмоции, которые она испытывала. Девушка не умела скрывать их. А Джереми не желал заглядывать ей в душу. Он избегал смотреть даже в собственную, предпочитая не копаться в своих переживаниях.

— Как он мог? — тоненьким голоском

воскликнула Люси.

Джереми вздрогнул. Люси громко всхлипнула, и Джереми сделал большой глоток виски. Ему следовало напомнить девушке, что плакать не имеет никакого смысла.

Это было одно-единственное требование Генри, которое Люси должна была неукоснительно выполнять. Брат разрешал ей каждую осень охотиться с их мужской компанией, ходить на рыбалку, употреблять порой не вполне печатные выражения и даже прикладываться к фляжке со спиртным — но при одном условии: Люси не должна плакать. Это категорически ей запрещалось.

За все восемь лет знакомства с Люси Джереми ни разу не видел, чтобы она обронила хотя бы одну слезу. Он надеялся, что она и на этот раз сдержит данное брату слово. Джереми не выносил женских слез.

Украдкой взглянув на Люси, Джереми, к своему ужасу, заметил, что у нее дрожит подбородок.

— Надеюсь, ты не станешь разводить сырость? — с опаской спросил он.

— Не стану.

Ее голос тоже дрожал. Чтобы скрыть свою растерянность, Джереми подбросил дров в камин.

«Черт бы побрал этого Тоби! — раздраженно думал он. — Именно этот тип во всем виноват». Тоби приручил девушку, как собачонку. Каждую осень, когда он приезжал в поместье ее брата, она ни на шаг не отходила от него, неотступно следовала за ним по пятам. Он учил ее правильно насаживать наживку на рыболовный крючок и употреблять резкие выражения. Тоби дарил ей букеты, плел венки из плюща и надевал их на голову Люси. «Моя Диана!» — так он называл ее и превозносил до небес как богиню охоты.

Однако только на словах. Богиня требует поклонения, но скорее Люси поклонялась Тоби, нежели он ей. Она обожала его всем своим пылким девичьим сердцем. Джереми было очевидно, что Люси не на шутку увлеклась молодым человеком. Но почему именно ему, Джереми, выпала нелегкая доля освобождать это юное создание от романтических иллюзий и выводить из опасных заблуждений? Вот уж не везет, так не везет… Впрочем, судьба недаром выбрала Джереми на эту неблагодарную роль. Ведь сам он не питал романтических чувств, а если когда-нибудь и предавался юношеским грезам, то давно забыл это время.

Стряхнув опилки от поленьев с рук, Джереми снова уселся в кресло.

— Послушай, Люси, ты должна понять… — начал он снисходительным тоном.

— Прекрати, Джемми! Не смей разговаривать со мной, как с ребенком. Я уже взрослая и могла бы еще два года назад начать выезжать в свет! Но к сожалению, Марианна постоянно беременна и не может сопровождать меня. Возможно, я не так хороша собой, как леди Хатауэй, но я уже давно не дитя!

Люси вытянула босую ножку к огню и стала сгибать ее в лодыжке. Джереми невольно обратил внимание на ее изящную ступню. Это зрелище так заворожило его, что он долго не мог отвести взгляда. Люси тем временем начала покачивать ногой, погрузившись в глубокую задумчивость. В тусклом освещении ее кожа отливала золотистым цветом. Взгляд Джереми скользнул вверх, по изгибу икры, которая до середины выглядывала из-под темно-красного халата.