Богом данный
Шрифт:
Она уходит, держа ребёнка за руку. Всё ещё в своей шубе, это хорошо, в саду холодно. Ребёнок — откуда вообще ребёнок? — оборачивается и внимательно на меня смотрит. Где-то в глубине дома воет пёс и у меня перехватывает судорогой сердце — из-за тревог о Лизе я напрочь о нем забыл.
Глава 25. Лиза
Девочка была чудной. Спокойно взяла мою ладонь и пошла, словно так и надо. А я иду и думаю, что дура. Дом огромный, сейчас войдем, Сергей за нами дальше не пойдёт, дед
Я оказалась почти права. В лабиринте коридоров он озирался по сторонам, потом остановился перед одной из дверей. Вскоре я поняла почему — эта дверь закрывалась, и ключ торчал в замочной скважине снаружи. Он втолкнул нас внутрь, я придержала малышку, чтобы она не упала. А потом закрыл дверь. Молча. Вот я и спряталась. Опустилась на пол, думаю. И грущу, что малышку уже так просто не обнять — вполне уже большая, разумная, смотрит на меня серьёзно.
— Как тебя зовут? — решилась спросить я.
— Герда.
— Оу, серьёзное имя. — и пообещала: — Всё будет хорошо.
Она села на пол рядом со мной и прислонилась к моему плечу. А я помню, как она сладко жмурилась, и не помню, сколько ей лет. Шесть? Семь?
— Не будет, — категорично заявила малышка. — Он сейчас отключит охрану и электричество. Сигнализация вырубится, и они все сюда хлынут, толпа.
Я похолодела. Отчего я и правда ему поверила? Я решилась пожертвовать Черкесом, но не всеми… Сейчас мне страшно даже за старуху — она такого не заслужила. Мне жаль всех этих безымянных парней из охраны, что при встрече смущённо отводят взгляд. С котом ничего не случится, больше чем уверена. А Вельзевул? Не для того же я его спасала… а он бросится на пришедших на его землю, точно бросится.
— А ты откуда все это знаешь? — подозрительно спросила я.
— А никто не обращал на меня внимания. Притащили сюда с собой и смотрели, чтобы не сбежала. Вот и наслушалась.
А я вдруг подумала, разве я не дочь своей матери? Она всегда готовила нас к самым страшным ситуациям, ей казалось, что однажды нас непременно догонят. Вскрывание замков не было моей сильной стороной, но здесь он совсем хлипкий, обычный межкомнатный…
— Ищи что-нибудь острое, — велела я. — Сейчас попробуем замок отжать.
Тогда свет ещё горел. Я огляделась в комнате — как не смешно, но это похоже кабинет Агафьи. Стеллажи, папки, в которых стройными рядами расходы и закупки, коробки с чеками, скреплёнными скребками. Канцелярский нож нашёлся сразу. С первой попытки вскрыть не вышло, у тонкого ножа просто отломился кончик. Зато потом на ура.
— Подожди, — позвала меня девочка. — Сейчас страшно будет. Держи.
Залезла в карман своей курточки и достала… пистолет. Самый настоящий. Проверила — заряжен, полный барабан.
— Откуда???
— У них украла, — бесхитростно улыбнулся ребёнок. — Говорю же, меня там в расчёт
— Зря, похоже, — растерянно отозвалась я. — Зато сразу видно, что ты ребёнок нашей семьи.
Она снова улыбнулась и у меня сердце защемило — так на Василька похожа. Мы выскользнули в коридор, но красться незамеченными долго не вышло, прямо на нас грозно хмуря брови шла старуха.
— До моего кабинета добралась, — всплеснула руками она. — Господи!
— Тихо! — одернула я. И вдруг, сама себя удивив сказала. — Иди к своему хозяину и скажи, что сегодня его будут убивать. И что убийцы уже здесь.
Она открыла рот, но дожидаться вопросов я не стала, схватила девочку за руку и мы побежали. Побежали к моему крылу, но оттуда доносится топот, кто-то бежал нам навстречу. Развернулись. Метались не в силах выбраться или найти укромное место. А потом погас свет. Загорелись тусклые лампочки, слишком редкие, чтобы стало светло, но тем не менее, успокаивающие. Мы забились в одну из комнат, просто надеясь на удачу. Когда из соседней комнаты послышался голос Черкеса, я даже не знала, удача это, или проклятие… Я бы не удивилась, если бы он убил меня, прямо при девочке, но он просто отослал меня прочь.
— Он тебя любит, — сказала Герда. — Я тебе точно говорю.
Темно, где-то стреляют, на наших глазах убили человека, а эта невозможная девочка говорит о любви.
— Глупости.
— А я говорю не глупости.
Невозможная, ещё и упрямая. Стреляют и кричат где-то в стороне, а нам удалось успешно спуститься на первый этаж. Парень явно знает, куда идти, но и он не был готов к тому, что случилось. Он был слишком беспечен. Открыл дверь и упал. Выстрел был почти бесшумным, я растерялась, глаза зажмурила и стою. Все это слишком страшно, чтобы быть правдой. Герда дёргает меня за руку, верещит.
— Назад иди, — велит мне мужчина.
Я шагаю назад. В кармане шубы пистолет, но как набраться храбрости и выстрелить в человека? Моей точно на это не хватит. Из смежного коридора доносятся шаги, а следом… тихое рычание. Вельзевул. О, он машина для убийств, но не после болезни же… Тем не менее мужчина поворачивается и стреляет в собаку. Всё так стремительно… я не понимаю, попал он или нет — тишина. А потом Вельзевул летит тёмной молнией и валит человека на спину. Но его сил явно недостаточно, он слишком слаб. Они борются, я слышу хрипло дыхание, и не могу понять даже чьё.
— Стреляй же! — кричит Герда. — Стреляй, он убьёт собаку!
Вот это — он убьёт собаку меня и убедило. Темно, но один из огоньков-светлячков мигает неподалёку, я различаю контуры на полу. Я никогда не стреляла в человека, но стрелять умею прекрасно. Целюсь в голову. Закрываю глаза. Нажимаю на курок. В себя меня приводит Герда.
— Он все таки в него попал, — с сожалением говорит она. — Смотри, в ногу! Бедный пёсик!
Бедный пёсик даже после изнуряющей болезни весит килограмм шестьдесят. Герда щебечет, а он подволакивая ногу пытается уйти. И я чётко понимаю, что его убьют, ибо увидев чужака он снова ринется в бой.