Бои местного значения
Шрифт:
— Я «Веселый-9»! Мэйдэй, мэйдэй! Мы попали в засаду! Повторяю, я «Веселый-9», мэй..
Правой рукой он двинул ручку управления влево, одновременно ложа вторую руку на ручку шаг-газ, собираясь двинуть его до упора.
Но еще быстрее действовал Рырка. Увидев, что вертолет, несомненно, полный таких ценных и нужных в хозяйстве вещей, сместился вперед и начал набирать высоту, явно собираясь улететь, Рырка перевел ствол винчестера на него, целясь в силуэт пилота, слабо различимый на фоне приборной подсветки в проеме бокового остекления. Рука не подвела опытного охотника и в следующий миг выпущенная им самодельная тупоголовая тринадцатиграммовая свинцовая пуля калибром 11,2 миллиметра на скорости 300 метров в секунду, пробив боковое стекло кабины и оттого слегка деформировавшись, поразила пилота сбоку, в основание шеи, разорвав кровеносные сосуды и перебив позвоночник. Смерть пилота была мгновенной, но энергии удара пули, составившей почти полтысячи Джоулей, оказалось достаточным ещё и для того, чтобы бросить тело американца из кресла вбок и вперед, на ручку шаг-газ. Двигатель послушно взревел, выдавая максимальные обороты, а когда, в следующий миг ручка прошла примерно треть своего хода, лопасти винтов встали на максимальный угол. Вертолет, натужно ревя мотором, накренился вперед и влево, начиная довольно быстро уходить от земли. Рырка, видя, что такой
Впрочем, горевали они не долго. У северных народов вообще не приняты долгие переживания и терзания по поводу упущенных возможностей. Когда живешь в экстремальном мире, природа которого в любой момент готова преподнести тебе неприятный сюрприз, или даже вообще убить, такие вещи, как неудача с вертолетом, переносятся очень легко. Остались живы, вступив в схватку с врагами — хорошо. Добыли трофеи, и не маленькие — вообще отлично. Не надо гневить богов и испытывать свою удачу, урос, как еще называют это слово чукчи, у каждого охотника не безграничен. Значит, урос у них был такой, не больше. Рассуждая так про себя, Рырка вместе с Иваном подходили к подстреленным морпехам. Как-никак, это еще два тела, и наверняка у них и на них есть много чего хорошего. Подойдя ближе, Рырка поморщился. У убитого им американца почти напрочь отсутствовала голова, вдобавок он упал неудачно. Короче, почти новая и теплая куртка был густо залита кровью.
— Э'ткин. Ирьын черитк'ыльу [20] . — Печально сказал Рырка, от расстройства перейдя на чукотский.
У Ивана наоборот, с одеждой убитого им врага было все в порядке. Фабричная остроконечная пуля из патрона 7,62х54 вошла примерно в правый глаз американца, пройдя навылет. Да и упал его враг удачно, вниз головой по склону, так что кровь не натекла даже за воротник. Иван, видя расстройство приятеля, сказал, стараясь утешить:
— Надо ее сейчас замочить, это всего лишь кровь. А потом твоя Наташа отстирает. И, сразу же продолжил, видя, что вожак в некоторой растерянности.
20
Э'ткин. Ирьын черитк'ыльу — Плохо. Куртка грязная (чукотск.)
— Ты оставайся здесь, пока все складывай внизу, в распадке, где олени подойдут. А я пойду за Василием. И я со своего ему винтовку отдам, хватит ему с берданкой ходить. Он показал на длинную автоматическую винтовку М-14, лежавшую рядом с телом. Тут же, уже снятые, лежали ремень и подсумок с тремя запасными магазинам.
— Нымэлк'ин милгэр. Машинально ответил на чукотском Рырка. Но тут же поправился, уже приходя в себя:
— Хорошая винтовка. И продолжил, уже прежним, решительным тоном.
— Но вы оба сюда не приходите, надо, что бы кто-то с остальным стадом остался. Ночью олени беспокоились. Кто-то здесь еще есть, волки или медведь.
— Однако, тогда я Василия пришлю. С парой упряжек, на одной волокуше трудно будет все сразу увести, тропа сюда совсем плохая.
И он, подхватив М-14, легко скользнул в темноту. Рырка начал собирать трофеи. Первым делом он обшарил тела морпехов. Ништяки были, но совсем не такие, как у пилотов. Нельзя сказать, что хуже. Просто другие, и их было поменьше. Помимо винтовки, с полным магазином на 20 патронов, Рырка снял с тела застреленного им морпеха такой же ремень, только на нем были два подсумка. В обоих подсумках обнаружились те же стандартные три запасных магазина, все с патронами. Еще на ремне висели фляжка и ножны с ножом, когда Рырка вытащил клинок из ножен, то даже цокнул языком от удовольствия. Нож оказался очень хорош. С черненым лезвием, длиной где-то 18 сантиметров и толщиной у рукоятки почти в полпальца, очень острый и тяжелый, весом, наверное, с полкилограмма, он восхищал своей суровой красотой. И выглядел гораздо лучше, чем трофейные ножи пилотов, и даже, чем собственный нож Рырки. Он вытащил свой нож и провел «американцем» по клинку. Даже в бледном свете Луны была заметна оставшаяся после трофейного ножа царапина, которая четко ощущалась пальцами. Да, с таким ножом можно спокойно на медведя выходить, не боясь, что он сломается или не достанет до сердца зверя. Рырка решительно расстегнул свой ремень, пристроив ножны с Ка-баром по другую сторону от ножен со своим ножом. Потом, подумав, поменял ножны местами.
Бывают момента, когда руки действуют на автомате, и Рырка хотел, чтобы в эти моменты у него в руке оказался именно трофейный клинок. Дальнейший осмотр карманов куртки, брюк и рубашки привел к появлению на свет зажигалки, пачки презервативов, небольшой катушки ниток с иголкой, пачки жевательной резинки, шоколадного батончика и связки ключей. Особенно порадовали Рырку начатая пачка сигарет, «его» морпех, в отличие от пилота, оказался курящим. В нагрудном кармане нашлись и документы. Все это Рырка положил на уже аккуратно сложенный парашют, деля на три кучи. Одна, это его ништяки, другая принадлежала Ивану, а в третью Рырка побросал все карты из планшетов, документы и пистолеты пилотов. Эти вещи, совершенно бесполезные для камчадалов, можно будет обменять у русских на что-то нужное. В ранце, висевшем у морпеха за плечами, нашелся еще хабар, сильно поднявший Рырке настроение. Там обнаружилось: две банки консервов, маленький, всего на литр, котелок, пачка чая, пакетики с солью и сахаром, упаковка галет,10 таблеток сухого горючего, запасные теплые носки, трусы и камуфляжная майка с короткими рукавами, моток хорошей веревки, небольшая аптечка, две упаковки патронов в картонных пачках, чехольчик с чем-то небольшим и тяжелым, и самое главное, початый блок таких же сигарет. «Лаки Страйк» — прочитал Рырка, немного знавший английский. Табак из сигарет все равно придется крошить в трубку, которую курил Рыркин тесть, но это лучше, чем сушеные листья черемухи и ягель. В последнее время с куревом ситуация была напряженной. Сам Рырка не курил, но за тестя переживал очень сильно.
В чехольчике оказался маленький складный ножик, мультитул, с кучей лезвий, отверток, открывашек и прочего. Тоже очень полезная вещь. Ранец, который принадлежал раньше другому американцу, а теперь являлся законной добычей Ивана, Рырка тоже просмотрел, по-быстрому. Практически все тоже самое,
Путь с хабаром до лагеря, по гальке и камням, обещал быть очень непростым. Больше всего камчадалы намучились с парашютом второго пилота, которого зарезал Рырка. Парашют частично снесло ветром на кедровый стланик, вдобавок сильно перепутало стропы. Но бросать такую ценность у людей не поднялась рука. Сколько прочной и легкой веревки, а ткани вообще очень много! Скрепя сердцем, Рырка достал «Черныш», так он уже обозвал трофейный нож и начал резать стропы. В повседневной жизни ительменов хорошие веревки очень нужны, буквально везде. Постромки, оленная упряжь, растяжки для чумов и сушки юколы, сети для рыбной ловли, ловчие петли для зверя. Без прочных и легких веревок не обойдешься никак. И лучше бы, чтоб они были максимальной длины, отрезать нужный кусок хорошо в спокойной обстановке, все тщательно замерив. А так, в темноте… Однако, потом потребуется сращивать, вязать узлы. И в это время Рырка впервые ощутил затылком чужой взгляд. Нечеловеческий. Опытные северные охотники знают такое неуютное ощущение. Когда вроде бы вокруг тебя никого не должно быть, а тебе отчетливо кажется, что на тебя кто-то смотрит. Вот и Рырка, он правую руку на отрез готов был дать, что его кто-то разглядывает, нехорошо так. Отстраненно — оценивающе, с явным гастрономическим интересом. К тому времени Рырка уже закончил обрезать стропы. Он отдал их Василию, отнести вниз, а сам выпутал парашют и собрал его в кучу. Повернулся было, чтобы нести эту тяжесть вниз, но тут ощущение взгляда в затылок стало совсем нестерпимым. Рырка быстро бросил груз на землю, поворачиваясь и одновременно снимая винчестер с плеча. Никого. Да нет же, в тридцати метрах явственно закачались кусты стланика, как будто кто-то, очень крупный, резко сменил направление движения. Рырка, уже не закидывая оружие за спину, подобрал груз и осторожно, не спеша пошел вниз, опасаясь каждого шороха. Внизу его встревожено встретил Василий.
— Олени волнуются. И собаки себя тревожно ведут.
Действительно, олени недовольно фыркали и вздрагивали, а обе собаки встали и, подойдя к склону распадка, настороженно смотрели в темноту. Как раз в ту сторону, откуда пришел Рырка. Оба собаки негромко рычали, показывая клыки.
— Однако, хозяин пришел. Тут он, наверху. Надо скорее собираться и уходить.
Озабоченно произнес Рырка, кладя парашют сверху на нарты. Через десять минут небольшой караван покинул распадок.
Он лег спать поздно. Нет, спальню он выбрал еще в конце лета, вернее, она у него уже была третий год. Просто, сначала, он задержался в низовьях ручья, где тот превращался уже в небольшую речушку. Уж больно густо шел этой осенью кижуч, а дождей было немного, а значит, немного было и воды. Лосось на маловодье ловился легко и помногу, и он задержался, обжираясь нежной рыбой. Потом, уже поднимаясь к своей спальне, он натолкнулся на несколько диких оленей, и тоже крайне удачно. Вспугнутая взрослая самка, торопливо убегая от него по каменистому склону, оступилась и сломала себе ногу. Не мог же он просто пройти мимо такого количества мяса? Это задержало его еще на несколько дней, и он залег в спячку позже почти на три недели, чем обычно. И надо ж такому случиться, только — только он заснул, уже видя свои, непривычные людям сны, как его бесцеремонно разбудили! Сначала затряслась земля, сильно-сильно. Он мигом проснулся и выскочил из берлоги, это очень походило на землетрясение, а с этим на Камчатке не шутят. Ни звери, ни люди. Потом он обнаружил в темноте, что совсем рядом, с грохотом и воем взрывается на земле одна из этих штук, что время от времени пролетает высоко в небе. Он уже собрался было успокоиться, и попытаться было залезть в берлогу снова, чтоб заснуть, но тут за соседней сопкой снова начали шуметь.
Сначала послышались какие-то крики, потом загорелся огонь. Потом с неба раздался опять звук этой шумной несносной железной штуки, потом выстрелы, грохот, снова огонь. Люди, с отвращением подумал он. Всегда и вечно они. Сон уже пропал напрочь, и он неспешно потрусил в сторону шума. Надо обязательно посмотреть и разобраться, кто там. Сколько их. Зачем пришли сюда. Может быть, ему надо будет вообще бросать свою спальню и совсем уходить из этой долине, с таким вкусным лососем и оленями? Его опасения оправдались, в соседней долине были люди. Двое, и у них были эти жуткие палки, которые больно жалили на расстоянии. Еще внизу тоже была еда, одна легкая и привычная, и другая, шумная и увертливая. С собаками вообще много хлопот, они всегда чуют его раньше, чем он почует их, но сейчас и олени, и собаки остались внизу, в распадке, и пока его не обнаружили. А вот два двуногих ходили наверху, собирая какие-то вещи, на первый взгляд, совершенно бесполезные, потому, что несъедобные. Но с людьми всегда так, почти все, что они делали, оставалось за гранью его понимания. Еще там лежали, почти рядом, четыре тела, тоже недавно бывшие людьми. Люди, которые ходили, забирали все и сносили вниз, к собакам. И собаки уже его учуяли, ветер гулял по долине туда-сюда, и, наверное, донес до них его запах. Он забеспокоился. Неужели эти двое, которые ходят, заберут к себе все? Надо подобраться поближе. Когда ему это было очень нужно, он мог двигаться совершенно беззвучно и очень быстро, несмотря на то, что имел большие размеры и весил более 400 килограмм. Ведь это были 400 килограмм прочных костей и сплошных мускулов, закрытых толстой шкурой. А на короткое расстояние, он мог догнать даже лошадь. В это время один человек ушел вниз, в распадок, оставив второго в одиночестве. Ну что же, можно попробовать подойти к оставшемуся ближе. Может он такой беспечный, что можно будет быстро добежать до него и прыгнуть, пока он не снял со спины эту страшную палку? Но когда он подкрался к нему совсем близко, уже почти на расстояния броска, человек неведомым образом почуял его, и, повернувшись, снял из-за плеча свое оружие.