Бои в застое
Шрифт:
Сам Брежнев с удовольствием прохаживался по Завидово, чувствуя, как ему стало легче ходить. И разговаривать с встречающимся. Язык перестал заплетаться, слова начали легче выговариваться и не теряться в глубинах памяти. Как здорово быть здоровым!
По этому случаю, Брежнев решил поехать сам, на «Форде», к отчаянию охраны. Они даже робко попытались возразить, правда, без особых результатов. С ним отправился и Миша. Его совершенно не интересовали проблемы Брежнева с ГАИ или авария. Другое дело – ссориться с государственной структурой. Впрочем, с высоты своего положения, Брежнев и на это хотел плевать. На довод лекаря, что
Брежнев правильно понял, что лекарю необходима помощь. Он лениво возразил, что он, кажется, уже взял его на работу к себе и поможет перейти с работы на работу. Или Миша не доволен такой должностью?
На самом деле Миша уже забыл об этом под влиянием коньяка (как бы), о чем ему простодушно сообщил. Не надо выглядеть слишком умным и хитрым в глазах главного начальника в стране. Новая же должность же его вполне устроила. Но в кочегарку он все же позвонил и выслушал недовольство Митрича. Речь шла не только о том, что завтра опять придется работать кому-то из Ичей вместо ленивого напарника. Втроем они хорошо сработались, и работали хорошо, и пили… а теперь опять появится проблема поиска третьего хорошего кочегара. В конце Митрич уже просто попросил еще раз подумать и остаться в кочегарке. У них была такая работа…
Миша не ответил на эту мольбу (новый анекдот – хронопутешественник из ХХII века мечтает о месте кочегара захудалом предприятии), зато сообщил, что в ближайшее время в качестве отступного поставит три бутылки водки.
Это в какой-то мере удовлетворило Митрича. Все же требования у немолодых мужчин удивительно скромны – выпить и закусить. У той же Светы, при всех ее маленьких запросах, список необходимых потребностей будет огромным и разнообразным.
– Миша, я уже не понимаю, как я без тебя сохранял свое здоровье, – признался Брежнев, садясь за руль «Форда» и показывая на соседнее переднее сиденье, приказал: – хотя ты и массажист, но теперь все медицинские процедуры проходят только после твоего одобрения. Пусть скулят и подвывают. Издам специальный приказ, здоровье дороже, чем чьи-то требования.
Брежнев подумал и решил:
– Поедем сначала в Кремль, там я лично представлю тебе Чазову, а затем всему медицинскому персоналу, – решил Брежнев и предупредил, – хотя ты будешь находиться в штате Четвертого управления – не будем вносить путаницу в структуру аппарата – и соответственно получить зарплату у них, но подчиняться станешь напрямую мне. И потому все эмоции Чазова все-таки к тебе не относятся. Понятно?
– Понятно, – несколько озадачено сказал Миша. Он, конечно, понимал, что к медикам он попадет незваным гостем типа татарина и был готов к этому. Никто не захочет подпускать к сиятельному телу и делится влиянием. Но, то что к этой ссоре его будет подталкивать сам генеральный секретарь… Не доволен эффективностью работы или просто исходит из принципа разделяй и властью?
Хотя, разумеется, такая поддержка сверху будет ему нужна в любом случае. Давление медиков будет очень сильной, особенно по началу. И если он окажется один без руки какого-либо влиятельного чиновника, – стопчут.
– Остальные медики тебя вообще никак не затрагивают. Ты будешь заместителем Чазова и в какой-то мере только он будет тебе указывать. А по большому счету и он сто раз подумает,
В здании на Старой площади Брежнев прошел в свой кабинет и сразу же позвонил к Чазову.
– В выходные в Завидово поохотился. Даже в три захода, – ответил он на вопрос медика, – здоровье было удивительно хорошее. Ну тебе, наверное, уже сообщили, – он откровенно ухмыльнулся.
Ответив еще на несколько вопросов и обсудив кое-какие мелочи, перешел к самому главному:
– Я тут подобрал себе массажиста. Оформи его у себя, но не командуй, это мой личный работник. Нет, речь идет не о недоверии советской медицине, а о том, чтобы меня наконец-то нормально лечить, а не проводить формальные процедуры. И что неграмотный, я зато все выходные нормально провел, особо не оглядывался на состояние тела. Этого достаточно. На счет оформления – это приказ. Имей в виду – я могу сам все сделать, не хочу тебя в дурацкое положение ставить. Посиди, остынь, потом поговорим, решим появившиеся вопросы.
Брежнев отключился, о чем-то подумал. Вел он себя спокойно, не нервничал, видимо, общение с Чазовым не вызывало у него ни особой неприязни, ни особой тревоги. Спросил у Миши как бы между прочим:
– Ты ругаться с сослуживцами умеешь? А говорить слово нет? Замечательно.
Миша ответил положительно на оба вопроса. Раз генсек так решительно решил поставить его в ряды кремлевской медицины, с какой стороны он должен дрожать?
– Чазов – мужик хороший, но иногда его заносит, уходит в формальные дебри, – пояснил Брежнев, – а в остальном с ним можно общаться. Он понимает, что главное для него – организация моего лечения, а все остальное – от лукавого.
Он положил трубку телефона и то ли задумался, то ли задремал, давая организму передышку от быстрого для него ритма жизни. В этот момент, когда генсек расслабился, стало четко видно, что он уже стар, а здоровье его слабое. И что ему по большому счету надо не руководить страной, неэкономно сжигая себя, а заниматься внуками и семьей, где тоже проблем хватало.
Но тут небольшая пауза прошла, глаза Брежнева ожили, зажили жизнью. Он лукаво подмигнул Мише и заговорил уже о другом:
– Живешь ты, наверное, не ахти.
Ответа здесь не требовалось. Миша лишь застенчиво пожал плечами. Как еще будет жить кочегар. И чуть не добавил, что алкоголик, чья жизнь полностью ушла на дно стакана.
Брежнев был мудр жизненной простой. Он пояснил:
– Можешь не говорить, знаю и понимаю. Для того, чтобы в наши дни нормально жить, надо, перво-наперво, иметь квартиру. Это мы сейчас и сделаем, – он в слух начал рассуждать, – ты мне вчера говорил, что твой массаж нужно проводить каждый день, да по два раза – утром, чтобы проснуться, вечером, что уснуть. Массаж у тебя целебный, пропускать нельзя. Можно, конечно, тебя на машине возить, да только зачем такие сложности?
Миша вполне согласился со своим пациентом. Он начал проводить массаж по укреплению речи. А ведь это не только проблема связок, мышц и голосовых хрящей. Необходимо наладить работу мозга, улучшить кровообращение мышечных и мозговых тканей. А за одним провести предварительные работы по предохранению инсульта, до которого не так уж долго.
Посмотрев на Мишу, Брежнев решительно нажал на кнопку селектора, вызывая секретаря.
– Вызови мне Павлова.
Подождал звонка, подключился.