Бои в застое
Шрифт:
Значит, ему надо, во-первых, узнать, кто же этот могущественный, решившийся выступить против Брежнева за буквально несколько часов его отсутствия, во-вторых, кто же этот хронопутешественник в окружении этого смутьяна?
Мимо него прошел пожилой человек, занятый своими проблемами, торопящийся в похолодевшем воздухе в теплую квартиру. Однако, несмотря на вечернюю темноту он признал этого человека.
Сегодня он уже мелькал около него, когда днем в метро они ехали на базу. Тоже может быть случайность. Москва город большой, но на самом деле одни и те же люди, совершенно незнакомые, встречаются часто.
Так кто же поставил его на стрелку?
И показывать его умения сотрудника спецслужбы нельзя. Он может сейчас уйти от слежки. А дальше? Вернуться к приехавшему Брежневу и доложить, что под вас, Леонид Ильич кто-то явно копает из вашего же окружения, а сам я сотрудник спецслужбы и хронопутешественник. Зашибись!
Нет, придется играть в слабака. Он только хороший экстрасенс и больше ничего не умеет. И работники КГБ могут все – следить его, провоцировать, даже арестовать. На то они и КГБ!
Он ускорил ходьбу, но не из-за слежки, а из-за естественного желания уйти побыстрее с зимней улицы. А вот в троллейбус он заскочил с естественного желания проследить слежку.
И, естественно, не нашел. Кто за ним посматривает? Сосед в троллейбусе мужчина лет тридцати, водитель в пристроившимся москвиче, или оказавшийся в троллейбусе контролер, как и положено, проверивший у всех билеты и даже придравшийся к одному из пассажиров.
Если бы у него был портативный анализатор информационного поля… Но до этого анализатора еще сто пятьдесят лет, да и само информационное поле существует только в примитивном прообразе в виде Интернета.
На очередной остановке, которая была ближе всего к его новому жилью, он вышел, не торопясь, но и не медля. Обычный советский гражданин, торопящийся домой, к жене и детям, или, хотя бы, к телевизору и пиву.
Все-таки его остановили. Он прошел минут пять, когда в переулке, через который Миша пошел в сомнительной возможности сократить, около него остановилась машина. Одновременно спереди сзади вырисовались люди в штатском. Классическое задержание советской эпохи, насколько он знал из электронных учебников.
Эй, но он-то ничего не знает! Он эти дела знает только в рамках в ВДВ!
– Мужики, вы чего, – встревожено сказал Миша, – я в эти игры не играю!
И встал в оборонительную позу, как, насколько он знал, учили в армии. И тут старший операции невольно подыграл ему. Вместо того, чтобы действовать по инструкции, согласно правилам, и представиться перед ним устно и с документами, он скомандовал:
– Ломаем, ребята!
Или таков был план действий, или старший оказался не на высоте, но задержание перешло в банальную драку. Миша нанес в молодецкий удар в челюсть первому, поспешившему со стороны багажника. Затем ударил ногой непонятно куда в область ног второму, выходившему из задника отсека салона машины, отчего тот рухнул обратно. Но рывок еще одного чекиста с передней части автомобиля он пропустил – не мог же он одновременно драться со всех сторон! Или, точнее, так – старший лейтенант ГРУ видел все и успел бы отреагировать на все – он же полевой агент отдела IХа – противодействие во временном континууме. Но рядовой гражданин страны советов на уровне подготовки десанта так драться не мог и Мише пришлось подставлять бедное личико.
Лучше
Миша тряхнул головой, как сделал бы побитый жизнью и занятиями десантник, и дал сдачи. Спарринг-партнер не ожидал такой реакции и прозевал. А Миша миндальничать не стал. После прямого в лицо чекиста был отброшен под колеса машины.
Это был последний успех. Чекист со стороны багажника пришел в себя и всадил ему парный удар в почки. Больно было так, что наиболее разумным вариантом казался упасть на асфальт в позе кузнечика. Но этого Миша уже не успел. С водительского места машины выбрался еще один боксер (сколько же их всего!) и ударил в челюсть.
Как бы оглушенный этими ударами, Миша дал скрутить себя, надеть наручники и посадить в машину. Первый этап операции бы завершен, но непонятно в чью пользу!
Его посадили на заднее сиденье и с двух сторон сотрудниками КГБ – жестко, но не грубо. И Волга быстро растворилась в субботнем потоке столичных машин. Хотелось бы, чтобы эта «поездка» будет короткой. А то и браслеты жмут, и втроем мужчинам на заднем сиденье тесновато.
К счастью, поездка была меньше часа. И, поскольку лицо ему не закрывали, он мог радоваться видами вечерней Москвы. А затем они проехали будку и Мишу ввели в солидное здание. Судя по табличке, они приехали в КГБ.
Мишу провели в небольшую аккуратную камеру, сняли с него наручники и оставили отдыхать и набираться сил и впечатлений.
Через его повели на допрос или, как сказал следователь в звании полковника, на разговор. Конечно, на беседы так не приглашают, но Миша решил пока не идти на обострение отношений.
Полковник начал сухо и казенно разговор. И начал он с констатации нехорошей подробности – Ивашин обвинялся в государственной измене, сотрудничестве с иностранной разведкой и передаче секретной информации.
Затем произошла быстрая передача формальных материалов – фамилия, имя, отчество, место жительство и работы ситуацию для полковника не облегчили. Ибо он прекрасно знал, кто проживает в этом доме на Кутузовском проспекте – не только Брежнев, но, о ужас (!) и собственный шеф. И кого попало они рядом с собой не селили.
С осознанием этой детали полковник стал еще вежливее и экономнее на слова. А когда уточнили место работы и Миша скромно обозначил, как «личный массажист товарища Леонида Ильича Брежнева», у чекиста сдали нервы. Он сильно побледнел, словно услышал расстрельный приговор.
Впрочем, его можно было понять. Смерть ему особо не грозила. Но оказавшись в паутине ведомственных игр, он может проиграть все и в плане карьеры и в плане материально-финансового развития.
– Отдохните еще немного, – попросил следователь, – поужинайте. А я доложу начальству, здесь явно произошла ошибка.
Он едва дождался, пока Миша вышел из его кабинета, и, торопливо закрыв его на ключ, торопливо ушел.
В камере ему через некоторое время принесли ужин. Почти, как в ресторане, хотя кушанья довольно простые, но из натуральных продуктов. Хотя он бы приготовил лучше. На первое макаронный суп, на второе картофельное пюре с котлетой. Чай и три куска хлеба. Похоже, его накормили едой сотрудников? Что-то обильный ужин.