Боишься?
Шрифт:
– Не она.
Парень мигом выровнялся. Бросил:
– Разверните.
Один из ребят отбросил край покрывала. Что сказать?.. Зрелище жуткое. И тихую эту девочку каждый из них знал. Она никак не могла разозлить Кира. Разве только тем, что цветом волос и ростом была похожа на ту, которая уложила Винса и выбесила Хэда так, как до неё не удавалось ни одной женщине.
На ней места живого не было. Кир не только изнасиловал её и избил до синевы, но, кажется, зубами рвал её... Следы от зубов были, во всяком случае, характерными.
– Закопайте, пока никто не видел,- уронил Алекс.- Мне с Климом поесть и выпить. Немедленно!
Бросил последний взгляд на всё в багровых пятнах покрывало и поволокся к себе...
Пока они добрели до крыла Алекса, еду уже принесли. Молодой человек принялся за неё так, как делал всё: казалось бы, неспешно и вдумчиво. Спросил:
– Что произошло за эти дни?
Клим знал, о чём он. Ответил:
– Люди из Горячего ушли ещё вчера утром. Их нёрс умирала. Кир вынужден был отпустить её к Хоррору.
Увидел, как вздрогнул парень и добавил:
– Старая нёрс. Мел.
Алекс кивнул:
– Отец собирается нападать на Горячий?
Кирк поморщился:
– Да. Вчера обрабатывал хэдов...
– И?..
– Многие против. Атарик нормальный. Если лезть к нему, то что говорить об остальных?.. Только Киру всё равно...
Алекс снова кивнул. Прикрыл глаза:
– Ты же понимаешь, что он сходит с ума?.. И нужен противовес?
Клим промолчал. Любой, кто видел "то" тело, согласился бы. Алекс тяжело поднялся:
– Тебе придётся справляться одному, пока отец не очухается.
И начал переодеваться. Клим, когда увидел, как он выглядит голышом, засомневался:
– Не дойдёшь...
Юноша хмыкнул:
– Дойду. Иначе что?.. Он развяжет войну. Принимает ненормальные, не взвешенные решения... Сколько его ещё будут терпеть, ты думаешь?..
Клим опустил голову. Он служил ещё при старом Хэде, и предал его, как другие... Теперь он поставит на парня, и будь что будет... Невозможно так жить...
Глухо бросил:
– Поторопись. Нужно успеть, пока народ не проснулся...
Ещё только светало, а они были уже у ворот. Ребята, стоявшие в дозоре, подошли к ним. Клим не тянул время. Кивнул на Алекса:
– Вырубил вас он. Вырубил и ушёл.
Парни поняли. Кивнули. И не сделали ни единого движения, чтобы защититься, когда он бил каждого из четверых. Для начала, по лицу, чтобы видно было, как следует.
Открыли с Алексом ворота, вдвоём. Старик уточнил:
– Помочь?
Юноша криво усмехнулся и легко вскочил на лошадь. Да уж!.. Кир хорошо учил парня! Он знает, благодаря отцу, что не имеют значения ни боль, ни страх. Ничто не имеет значения. Кроме цели.
– Спасибо. А ты?
Старый наёмник пожал плечами:
– Разукрашу парней ещё, пока они без сознания. Чтобы похоже на драку было. Покараулю ворота, пока смена не придёт. И пойду разгребать дерьмо дальше...
Парень кивнул и выехал за ворота...
Глава 28.
Перси
Забралась внутрь. Что это были за помещения раньше, теперь и не поймёшь, зато относительно сухо и затишно от холодных ещё ветров. Да ей, в принципе, всё равно... Даже больше чем влажность и ветер, её раздражало на улице яркое весеннее солнце. Свет, которому и дела не было до того, что Мел умирала.
Девушка забилась в самый тёмный и сухой угол "пещеры". Свернулась калачиком и слушала, как гаснет жизнь женщины, которая так любила её. Которую любила она сама. Мел была одной из тех ниточек, что связывали её с жизнью здесь, примиряли с ней. Теперь она уходит... И сами они, весь посёлок, могут скоро отправиться следом...
С Деметрой не говорила. С тех самых пор, как отправилась в Основной несколько дней назад. Кажется так давно!.. Почему? Ей казалось нечестным пользоваться их дружбой для решения каких-то своих вопросов и бед. К тому же, Мити чётко дала ей понять, что не вмешивается в дела людей. Она ещё, помнится, хвалила её... Как иначе всё смотрится, когда дело касается тебя и тех, кого ты любишь!
Когда сердце Мел перестало биться, Перси безудержно разрыдалась. Тут можно. Никто не услышит... Долго не могла и не хотела останавливаться. А после заснула, вымотанная слезами и усталостью.
Проснулась только к вечеру. Ещё более уставшая, чем засыпала. Мышцы, суставы, связки,- болело всё. Глаза слезились до сих пор. Одной короткой мысли было достаточно, чтобы расплакаться снова. А что делать? Нужно жить...
Постанывая, от боли, физической и душевной, Перси выбралась из "пещеры" и поволоклась домой. Что-то нужно делать... Атарику помогать и своим... Нужно хоть что-то делать. Сопротивляться...
Она вышла уже из "города", и углубилась в Лес, когда услышала, что кто-то находится неподалёку. Не животное. Человек. И, кажется, пьяный. Налетает на стволы деревьев, падает со всего маху. Не бережётся совершенно. Кто ещё может вести себя так, кроме пьяного?
Разве что...
– Раненый!- мелькнуло в мозгу Перси.
Она не побежала сломя голову. Не ребёнок уже, чтобы бездумно подставляться. Если раненый кто-то вроде "горилл" Кира, то ну, его... Она посмотрит сначала, а после решит, что делать.
Перси быстро, но плавно и не слышно заскользила в сторону, откуда доносились звуки движения. Осторожно выглянула из-за ствола дерева... Побежала со всех ног и подхватила беднягу.
Он упал, в очередной раз. Она с ним потому, что находилась в движении и не смогла удержать немалый вес сына Кира. Испугалась. Парень выглядел, как баклажан. Дышал со свистом, имел кучу повреждений внутренних органов и переломов.