Бокал эльфийского
Шрифт:
– Спасибо. А твоя как?
– Лара покосилась на Валину.
– Подробно описать?
– лукаво шепнул оборотень.
– Или ты о детях? Не, мне магов жалко, да и не даст Валина. Вы, девицы, разборчивые. Как удовольствие получить, так всегда пожалуйста, а как спариваться, так кобель рыжий.
Госпожа Даш кашлянула, обрывая поток откровений. Однако, занятно, как оборотни разделяют одно и то же занятие по конечному результату. Раньше Лара полагала, они размножаются бездумно.
– Слово моё
– Ланни заискивающе заглянул в глаза.
– Долг жизни?
– догадалась госпожа Даш.
Оборотень кивнул и пояснил, не вернув долг, он не станет свободным.
– А помочь, так я всегда, - поспешил добавить Ланни.
Задумавшись, Лара кивнула. Она не хотела наживать кабальников. Оборотень заметно повеселел и потащил отметить встречу в кабачке. Ланни уже оклемался от пыток Тайной канцелярии, только не отъелся, поэтому поглощал всё с поистине волчьим аппетитом. Лара же, наоборот, стараниями Эжена пополнела. Тот не скрывал нелюбви к женской худобе и мечтал видеть спутницу 'чуть полненькой во всех округлых местах'. Видимо, потому, что любил эти самые места щупать. В этом отношении Эжен оказался знатоком своего дела и достойно продолжил начатое Валентайном Сареном, пусть и в традиционном ключе.
– Уезжаешь, значит, - с набитым ртом пробурчал Ланни.
– Бросаешь бедную сиротинку на шапки придворным дамам.
– Ланни!
– вспыхнула Лара. Вот врун и наглец-то!
– Это ты бедная сиротинка?
– Ну да, не сирота, - тут же пошёл на попятную оборотень, - но бедный и Тайной канцелярией нелюбимый.
– Предлагаешь комнатной собачкой взять?
– рассмеялась госпожа Даш. Какое же это счастье - сидеть и не дрожать! Но страх всё равно червяком буравил задворки сознания.
– Маг заревнует, - с серьёзным лицом возразил Ланни, - из комнатной быстро сделает подзаборную. Спасибо, не чучело.
Оборотни неисправимы! Кто о чём, а Ланни о пошлостях.
– Хватит!
– устав смеяться, госпожа Даш промокнула глаза платком.
– Уморил, скотина рыжая.
– А вот скотиной называть не надо, - Ланни прищурился и в оскале приподнял верхнюю губу.
– Даже тебе не надо. Одно дело, когда сам скажу, либо повод найдётсянайдёт, а в разговоре, вместо имени... Лайнах, кстати. Другого имени нет, можешь смело проклинать, сработает.
– И чего ж тебе надо, Лайнах?
Перемены в настроении оборотня насторожили, раньше он не выходил из роли бесшабашного пройдохи, ну, разве во время первой встречи. Неужели тоже маска?
– Письмо напиши, рекомендательное. С открытым адресом. В нём, разумеется, только хорошее, - усмехнулся Ланни и, проявив неожиданную заботу, отрезал Ларе кусок своей отбивной.
– Ешь, а то только глазами хлопаешь. Хорошо выглядишь, кстати, прям сейчас в гарем.
Вместо ответа
– В каком ключе-то?
– Для родни, - огорошил Ланни и смущённо отвёл глаза.
– Ну, что вырос, исправился, волком стал. Очень вернуться хочется, - признался он.
Подумав, оборотень со вздохом добавил:
– Ладно, зови скотиной. Только при посторонних, не при Валине и своём хахале.
Лара нахмурилась и, перейдя на шёпот, беспокойно спросила:
– Что случилось? Обещаю, никому!
– Ничего не случилось, - глухо проворчал Ланни.
– Думаешь, с хорошей жизни по дворам эмиров болтался, с диадой связался, вышибалой работаю? Оборотни, они все семейные, они никогда сами по себе.
– Самое страшное наказание - изгнание, - начиная понимать, помрачнев, пробормотала госпожа Даш.
А в голове всплыло: сарказм, хамство и вечная улыбка - защитная реакция на боль. Верно, студентки часто дерзили, а потом плакали в туалете. Пару раз Лара даже стирала замечания после разговора по душам.
Ланни молчал. Вся поза выдавала напряжение, будто оборотень в любой момент готовился вскочить и сбежать. Ну да, это ведь позор - лишиться семьи, рода, клана. И ещё больший позор - признаться в этом.
– Заслужено?
– осторожно спросила госпожа Даш.
– Исправить можно?
Ланни кивнул и остервенело вгрызся зубами в мясо.
– По глупости, - глухо ответил он, не глядя в глаза.
– Щенки часто глупые. Не спрашивай, напиши. Для меня, - Ланни сделал глубокий вздох, - это действительно важно, хотя ты магиня, сама знаешь. Долг ты простила, формально я свободен, на деле это не так. И если вернусь, за тебя вся семья встанет. Мы хоть и не истинные, но тоже чего-то стоим.
Госпожа Даш кивнула и предложила прямо тут написать нужную бумагу. Ланни идею одобрил и через пару минут вернулся с самопишущим пером и чистым листом амбарной книги. Лара задумалась, припоминая добродетели оборотней. Кажется, сила, храбрость, верность. Глянула на буравившего взглядом притихшего Ланни и попросила продиктовать. Оборотень замялся, застеснялся и буркнул:
– Нехорошо о самом себе. Правду напиши. Выйдет паршиво, я, в смысле, паршивый, значит, судьба.
Характеристика получилась короткой. Лара немного приврала, но, кажется, оборотень остался доволен, иначе зачем полез лобызать? Госпожа Даш с трудом вырвалась из крепких объятий и, поколебавшись, оставила адрес Флавии:
– Вот, напиши с пометкой, что для меня, как устроишься.
– В Оронге оборотней привечать запрещено, - подмигнул Ланни, но записку убрал. К нему вернулась прежняя беззаботность, будто и не было тяжёлого признания.
– Ещё посадят.