Боксер-7: назад в СССР
Шрифт:
— Ну, удачи, товарищи! Это наш шанс заявить о советском спорте на весь мир!
Тренер говорил твёрдо, но нам не требовались лишние слова. Мы и так знали, зачем пришли.
Вскоре объявили первый бой. Зрители оживились, пара бойцов направилась к рингу. Я сжал кулаки, чувствуя, как нарастает адреналин.
Надо сказать, что не все спортсмены были одинаково подготовлены. Некоторые команды выглядели мощно — Куба, ГДР, Польша, Болгария. Но были и те, кто только начинал свой путь в олимпийском боксе.
Впервые на Игры приехали спортсмены из Лаоса
Я вытянул шею, взглянув на ринг. Скоро прозвучит моё имя и тогда начнётся главное.
Пока на ринге разворачивались первые поединки, я продолжал разминку, сосредотачиваясь на дыхании, отрабатывая движения, разгоняя напряжение в мышцах. Каждая секунда приближала мой выход, и с каждой секундой волнение отступало, оставляя место холодной собранности. В голове не было суеты, не было лишних мыслей — только внутренний отсчёт, приближающий меня к бою.
Вокруг звучали голоса судей, глухо хлопали перчатки по лапам, шуршали боксёры, разогреваясь в тени арены. Время от времени раздавались короткие выкрики тренеров, эхом отдаваясь под куполом «Олимпийского».
Предыдущий поединок завершился. Двое боксёров, измотанные, пропитанные потом, пожали друг другу руки, и с облегчением покинули ринг. Они сделали своё дело, прошли через первые испытания, и теперь настала моя очередь.
— Следующий бой! — голос диктора прорезал пространство арены, мгновенно привлекая к себе внимание зрителей. — В красном углу ринга — представитель сборной Советского Союза!
— Мишка, твой выход! — оживился Семёныч, хлопнув меня по плечу. — Давай, сынок, с богом!
Я глубоко вдохнул, сжал кулаки в перчатках, ударил ими друг о друга и направился к рингу.
С каждой ступенью, с каждым шагом волнение окончательно уходило, сменяясь ощущением абсолютного контроля над собой. Я знал, что делать, знал, как вести этот бой, и теперь оставалось только выйти и показать всё, на что я способен.
Трибуны взревели, когда я перешагнул через канаты. В воздухе перемешались выкрики болельщиков, звук аплодисментов, ожидание, напряжение, которое с каждой секундой сгущалось над ареной.
— Давай, Мишка!
— За Союз!
— Работай жёстче!
Ведущий сделал паузу, давая зрителям возможность насладиться моментом, а затем объявил имя моего соперника.
— В синем углу ринга — представитель Замбии!
Я поднял голову и увидел, как навстречу мне выходит высокий, худощавый паренёк. Ему было всего семнадцать, и он был самым молодым боксёром на этой Олимпиаде. Длинные руки, сухие, жилистые мышцы, взгляд, в котором читалось не страх, а желание драться. Он ещё не оброс мускулами, но уже понимал, что такое ринг и что значит биться на грани своих возможностей.
Наши взгляды встретились. Я коротко подмигнул. Он ответил тем же, без тени высокомерия или агрессии, просто подтверждая, что тоже готов к бою.
Рефери подозвал нас к центру ринга.
— Правила знаете, не нарушаете. На вас смотрят миллионы, так что вперёд,
Мы коснулись перчатками.
Когда мой соперник подошёл ближе, я понял, что его лёгкость обманчива. Он был сложен идеально для своей категории — широкие плечи, сухая, но крепкая мускулатура, длинные конечности, дающие отличное преимущество в дистанционной работе.
И как только судья дал команду, африканец пошёл вперёд.
Он не тратил времени на разведку, не проверял дистанцию, не пытался осторожничать. Он атаковал сразу, с явным намерением раздавить, подавить напором. Работая в правосторонней стойке, он вкладывался в удары с такой силой, будто намеревался снести меня с ног одним махом.
Я ушёл в сторону, провалил его атаку, заставив ударить воздух, и тут же разорвал дистанцию, заставляя его потратить силы на холостые движения.
Его тактика стала очевидна с первых секунд. Он собирался навязать бой в жёстком стиле, загнать меня к канатам и размениваться.
Но это была Олимпиада, и здесь нельзя было позволять себе ошибки.
Я не полез в размен. Вместо этого начал обыгрывать его на технике, проваливая атаки, вынуждая его выбрасывать удары в пустоту, менять ритм. Я не давал ему закрепиться на одном темпе, не позволял ему найти комфортную для него работу. Как только он начинал подстраиваться, я менял стойку, заставляя его снова перестраиваться.
Первый раунд прошёл под мою диктовку.
Во втором он стал осторожнее, что сыграло мне на руку. Теперь он уже не летел вперёд, но и не мог найти правильную дистанцию, опасаясь моих контратак. Это дало мне возможность перейти в работу вторым номером. Я ждал его движений, ловил моменты, когда он слишком раскрывался, и тогда взрывался короткими сериями, забирая инициативу.
В углу, в перерыве между раундами, Семёныч кивнул с одобрением.
— Хорошо работаешь, Миш. Держи его в том же ритме. Он уже не знает, что делать.
В третьем раунде африканец был вымотан, но не сдавался. Он продолжал идти вперёд, понимая, что у него не так много шансов перевернуть бой, но не собираясь останавливаться. В этом было его достоинство — он бился до конца.
Олимпиада — это не место, где можно жалеть себя или соперника.
Последний раунд стал для него самым тяжёлым. Я держал дистанцию, не позволяя ему навязать хаотичную атаку, но и не давал расслабиться. Он искал шанс, но я не оставлял ему времени на раздумья.
Раздался гонг и мы отошли в углы. Судьи согласовывали решение, а я смотрел на соперника. Он тяжело дышал, его плечи вздымались от усталости, но он держался. Не сломленный, не разбитый — просто выложившийся до последнего.
— Бойцы, на середину!
Мы шагнули вперёд. Рефери взял нас за запястья, выждал момент и громко объявил:
— Победу одерживает боксёр из Советского Союза!
Мою руку подняли и зал взорвался криками.
Соперник шагнул ко мне, протянул руку, а затем коротко обнял. Я похлопал его по плечу, понимая, насколько тяжёлым для него был этот бой.