Боль милосердия

Фриза

Но нет. Никто не знал. И соответственно, не оказал никакую медицинскую помощь.

— Приезжий, значит, — я открыла пакет с морковкой.

— Угу. Как бы никто из наших бандюков не узнал.

Бандюками моя соседка называла группу молодых людей подросткового и не очень возраста, отсиживающуюся в кустах с бутылками пива. Такое же название получили некоторые завсегдатаи компьютерного клуба — возможно потому, что постоянно кричали "гранату кидай".

Пожелав мне хорошо провести день, Катька умотала домой. А я, не спеша пообедала и закрыла

клуб раньше. Пришлось выгнать трех любителей покатать в Counter Strike после уроков — к счастью, те были ещё слишком молоды, чтобы протестовать. Но в след мне пообещали нажаловаться старшим братьям.

— Лады, пусть завтра приходят!

Напялив куртку, я двинула к пятиэтажке. Екатерина была права. Если на беззащитного городского наткнется наша молодежь — мужик не жилец. Обдерут как белку и бросят мерзнуть — это ещё полбеды. Особо отчаянные детишки из неблагоприятных семей, такие как тот же Иван, вполне могли попрыгать на теле незнакомца или подвесить его вниз головой на каком-нибудь дереве за поселком. Прецеденты уже были, только вот людьми без сознания маленькие монстры ещё не лакомились. Такой не то, что милицию не вызовет, петлю с ног не снимет.

Было ещё светло, поэтому пришлось изрядно потрудиться, чтобы залезть под окна незамеченной. Я спустилась в сам подвал и оглядела возможное место преступления. Других тел не было, но наличествовала полусмытая подтекающими трубами кровь.

Мужик действительно лежал на месте без сознания. Лишь руки изменили положение. Возможно, он продвинулся на ступеньку выше, кто знает? Вчера все произошло слишком быстро. Никогда бы не подумала, что вернусь сюда ещё раз.

Я повертела телефон в руках, вдыхая запах нечистот. Оказываться в центре расследования не хотелось. Поселок был действительно мелким, а за мной — ни души. Агрессивная девушка с железкой в брови, носящая странную одежду. Живет на окраине, дальше дома — только поля. Никто даже не будет разбираться. С другой стороны — если мужик из города, каким могло быть вознаграждение за спасение? Я уже довольно давно складывала деньги на съем квартиры подальше от этой дыры. Господи, кто в Любинском этого не делал?

— Блин, что с тобой делать, — я ощупала жилетку незнакомца.

Карманы пустовали. Ни документов, ни денег. Но товарищ был гладко выбрит и носил приличные ботинки — уж я в них толк знала. Вытерев вспотевшие руки о джинсы, я осторожно перевернула объект на спину. Кофта не пестрила следами ножевых ранений. Никакой крови. Только лицо, как говорят "в говно". Значит, не так страшно переносить.

— Ну, брателло, даю тебе час до сумерек, если не встанешь, я тебя сама подниму.

Не встал. Хотя, на что я собственно надеялась?

— Боже, Кир, что это?!

Катька увидела нас подходящими к дому и миновав преграду из кустов малины, ринулась узнавать подробности. Я протащила мужика в свою спальню и положила на старый диван. Кажется, у меня просел позвоночник. Если в самом начале вояжа потерпевший казался парнем примерно моего роста, то уже

на полпути сюда, я не была так уверена.

— Кира? — Катька ходила за мной с испуганным лицом. — Ты зачем его сюда принесла? Его кто-то видел? Что о нас подумают?!

Я вернулась с тазом теплой воды и намочила полотенца.

— Мы шли через парк. Сомневаюсь, что кто-то заметил. Темно уже.

— Шли? Разве он может ходить?! Да ты такие борозды проделала, что…

Я закатила глаза:

— Тсс, соседей разбудишь.

В доме напротив жила небольшая семья. Спивающийся мужик со своей матерью. Время от времени он воровал наше нижнее белье, развешенное на сушку или подглядывал, как Катя выходит из бани. Мои ботинки в свое время стали мультифункциональными именно благодаря этому кадру.

— Будешь помогать? — я стянула волосы в хвост. — Можешь просто постоять рядом. Вдруг придет в себя…

— И накинется, — кивнула Катька. — Конечно.

Однако по лицу соседки можно было прочитать совершенно иной ход мысли. Растерянно-шокированное выражение сменилось намеком на заинтересованность.

— Спасибо, Кать.

Первое что я сделала, это протерла пострадавшему лицо. Как я и думала, шума было много, а вот реальных оснований для паники — не очень. На лбу городского кожа была стерта почти подчистую. Стараясь не сильно тревожить покрытие коркой участки, я промыла ранки йодом и сблизила края швов лейкопластырями. Волосы у мужика тоже были в крови.

— Прямо как Ванька на выпускном, — заметила Катька.

Нашла что вспомнить.

— …приложили о твердый предмет.

О твердый предмет типа угла! Удивительно, как у мужика мозги не повредились. Или повредились? Забинтовав голову, мы с соседкой развели руками на изрядно заплывшие глаза. Судя по всему, удар пришелся и на зрительный аппарат. Такой не будет видеть какое-то время, даже когда опухоль спадет.

— Так даже лучше, — покурив, я вернулась в спальню. — Помоги мне его раздеть.

Первой стягивать тряпки начала я. Мужик не подавал никаких признаков жизни, кроме слабого дыхания. Я посчитала целесообразным начать снизу. Ботинки действительно были шикарные. Натуральная кожа. Такие только в городе купишь. Джинсы тоже непростые. А белье… его мы решили оставить.

— Какие ноги крепкие, — присвистнула Катька, без утайки разглядывая мужика.

— В боевых отметинах, смотри, — я показала на несколько продолговатых рубцов сбоку от коленных чашечек. — И вот.

Катька неуклюже ощупала конечности экспоната с масленой улыбкой. Избавившись от жилетки, у нас возникла проблема с кофтой.

— Не хорошо голову тревожить, — заметила соседка. — Вот-вот снова зальёт.

— Угу, — согласилась. — Дай ножницы. У Федора Борисовича тот же размер, если что, можем позаимствовать.

Федор Борисович и был тем самым соседом-извращенцем. Я уже сбилась со счета, сколько нашей одежды он у себя хранил. "Позаимствовать" в ответ не было такой уж плохой идеей. Я начала резать ткань.