Боль милосердия
Шрифт:
— Кира! — поцеловал. — Хорошая моя.
Некоторое время я наблюдала, как полупьяный юрист мусолит мои пальцы, прижимается щекой к ладоням и шепчет какие-то несуразицы. При иных обстоятельствах мне бы это даже понравилось, но не сегодня. Я осторожно освободила руки:
— Ты можешь принять душ?
Карие глаза уставились на меня с почти ребяческим непониманием. Дмитрий начал нагибаться для ещё одного поцелуя.
— От тебя несёт, — пояснила.
Однодневная щетина почти не скрывала переливающихся в свете ночника блесток: у рта и на щеках, вряд ли Дмитрий наносил их самостоятельно. В комнате витал едкий запах алкоголя и уже знакомый мне, перегара. То был клуб вроде Атлантиды, а следы оставили стриптизерши, извивающиеся
Затуманенный взгляд Дмитрия сосредоточился и потерял былую мягкость. Юрист напрягся, всматриваясь в мое лицо. Я испытала сильное желание закурить, наблюдая, как городской отшатнулся от кровати, будто я его ударила.
— Я… — промямлил и, спотыкаясь, скрылся за дверью ванной комнаты.
Так рано.
Никакого желания сидеть на месте не было. Я слезла с кровати и, схватив куртку, вылетела на крыльцо курить. Пожалуй, меня даже немного колотило, хотя с чего бы? Все было прогнозируемо. Зачем хранить верность кому-то, кто заставляет тебя нервничать так, что ты бьёшь посуду по ночам? Кто просит тебя снять футболку, когда твоё единственное желание заключается именно в том, чтобы остаться в ней? Лучше пойти в проверенное место, где в процессе никто не попросит тебя оголиться, а после акта не станет маячить перспективой проживания под боком.
Но так рано! Я надеялась хотя бы на пару месяцев обычного, может даже "слепого" взаимодействия. Да, он бы начал ходить к своим грудастым тёлкам, но не говорил бы об этом мне и старался смывать все следы, но так! Я не была уверена, что втоптать меня в грязь было его главной целью, как и лишний раз показать эту пропасть между нами — ведь юрист делал это постоянно. А я ведь не мать Тереза, чтобы терпеть. Хочет носить свои футболки — пожалуйста! Почему ему вздумалось прислушаться к мнению "сельской доярки", именно сейчас, ведь раньше он показывал себя бескомпромиссным? Мне следовало радоваться, что ли? Уповать на то, что он снизошел до предпочтений партнерши? Полоумный, сам начал истерику, сам из неё и вышел. Оставив где-то в городе нагретое место и пару тройку косарей. Решение принимал он. Снова.
Боже, как меня доконал этот театр одного актёра! Время, которое можно было потратить на приготовления к вступительным в тот же ИВМ, тратилось на разгадки души чокнутого юриста! Уйти посреди ночи? Дмитрий заявится в ветклинику, если не завтра, то послезавтра и бежать будет особого некуда. Почему-то мне казалось, что он может вернуть кинувшую его бабу силком, лишь потому, что решение принял не он. Его слова кстати. Надо начинать капризничать издалека, чтобы "снижать градус отношений" и оставить мужскую душу обмываться самолюбием. Иначе… что иначе?
— Чтоб тебя, — пнула каменную клумбу.
Городской так и торчал в своей ванной. Снилось что-то тревожное и неприятное. Будто кто-то сковал мне руки плавленым железом и окунал ладони в кипящую лаву со словами "моя хорошая". На фоне мелькал образ Дмитрия, обжимающего разукрашенную в блёстки бабу. Одетый, он выглядел довольным.
К утру я нашла себя лежачей посередине кровати с плотно подбитым по бокам одеялом. Вторая половина пустовала, шторы были плотно задёрнуты. В тишине и сравнительной полутьме я пыталась понять, что же меня пробудило. Почему-то воздух казался другим — не натуральным. Отдёрнув одеяло, я сползла на пол и потянула полуприкрытую дверь в туалет. В нос тут же ударил насыщенный запах клубники. Смешавшись с ароматом моющих средств, он вызывал целую бурю эмоций, апогеем которых было головокружение. Спускаясь вниз по лестнице, я приметила мусорную корзину, забитую чем-то тряпичным. Синий костюм едва помещался в пластиковом контейнере.
Он что, совсем "того"?
На кухне нашлась только Чара и тарелка с нетронутой яичницей. Холодные лучи осеннего солнца пробивались через окна, освещая
— Умеешь водить? — спросил, когда я подошла ближе.
— Смотря что.
— Машины хотя бы?
— Разве что жигули.
— Понятно.
Дмитрий встал с корточек и выключил мотор. Избегал смотреть на меня, но уже выдал реплику, показывающую небезызвестную пропасть между нами. Наблюдая, как он поспешно закрывает гараж, я подумала, что в принципе, могла бы сделать это утро более интересным для нас обоих. Вопрос был в другом — зачем? Снижать градус отношений — вот чем закончились мои размышления вчера.
Дело в том, что я трижды угоняла байки. Я, знакомый Ивана и два бывших одноклассника. Через омскую область проходила автомобильная дорога федерального назначения, часть которой и вовсе относилась к европейскому маршруту. Многие мотоциклисты летом брали объездную и притормаживали у нашего клуба. В такие ночи было шумно и весело. Мы не всегда набивали морды мужикам, порой, мотик можно было увести достаточно легко, иногда подкупив знакомых в клубе, чтобы те отвлекли. Этот способ был крайне непрактичен: почти все молодые из села были в курсе угонов. Несколько человек даже знали, куда мы ходили перебивать номера на перепродажу. День, другой и ты натыкался на эту кучку малолетних пьянчуг, просящих отстегнуть им процент. Мне едва доставалась одна пятая, но и та растекалась на бытовые нужды.
— Разве сегодня не день свадьбы? — спросил.
— Да. Через два часа выхожу.
— Подвезу.
Должно быть, со стороны мы смотрелись диковинно — два человека в случайных позах застывшие напротив дома. Дмитрий не торопился двигаться, правильно понял, что предстоит разговор.
— Скажи, — вытащила сигарету, внимательно следя за лицом собеседника, — где ты был?
Судя по выражению глаз, уставившихся на бетонированную дорожку, мой вопрос был ожидаем. Юрист сделал несколько жевательных движений челюстью. У него была целая ночь и утро, чтобы придумать реалистичную "легенду".
— На корпорате, — выдал. — Отмечали день судебного пристава. В зале распыляли блестки с конфетти.
Начав хохотать, я даже не заметила, как перекусила фильтр. Пришлось достать другую сигарету, крепко зажать её зубами и прикурить. Облегчение, впрочем, не длилось долго.
— Спирт вам там тоже распыляли? — поинтересовалась.
Юрист быстро просек, что ему не поверили и развел руками:
— Я не отрицаю, что подвыпил, но ничего более.
Я по-простецки кивнула, борясь с новым приступом смеха. Дмитрий смерил меня недружелюбным взглядом и поплёлся в дом. Когда я устроилась с ноутбуком за столом, городской уже вовсю колдовал у плиты. Одна тысяча за сутки — мне следовало искать жилье, а не отплясывать на свадьбе. Последний пересчет сбережений показал, что внести аванс на полгода я уже не смогу. Стоило попробовать поснимать комнату — за три косаря с энергооплатой в месяц, чем не цена?
На поисковую фразу "день судебного пристава" гугл выдал первое ноября. Вчера.
Дмитрий развернулся с двумя тарелками. Его не было два дня и одну ночь. Костюм он не менял — с начала недели носил синий. А в начале нашей переписки, упоминал как часто ночевал в офисе, когда жил с Екатериной и пусть мне не хотелось сравнивать наши отношения с его прошлым опытом, стоило заметить, что ночевка в офисе казалась куда безобиднее развлекаловки в клубе… Хлопушки на корпорате? Это же полный бред. Или нет? Я почувствовала, как начинаю раздражаться. По идее надо было вспомнить чем пах городской помимо алкоголя, но в уме как назло всплывали ароматы клубничного освежителя из ванной.