Боль милосердия
Шрифт:
Оказавшись в подъезде, я попробовала сунуть дубликат застрявшего ключа, но тот почти повторил участь прошлого. Вытащив его, я принялась взламывать замок ножом. Подозрительный шум послышался за дверью. Кто-то смотрел в глазок.
— Кто там? — незнакомый мужской голос.
— Ээ… Девушка, которая живет в этой квартире.
— Кто?
— Я снимаю квартиру, в которой вы сейчас находитесь, — спрятала нож. — Вы не могли бы…
— Что?
— Я живу в этой квартире.
— Кто?
Диалог попахивал клиникой.
— Вы сами кто такой? — спросила.
— Я Павел.
— Как
— Я к маме приехал.
Значит, родственник.
— Ваша мама уехала вместе с мужем в другой город и сдала эту квартиру.
— Кто?
— Ваша мама.
— Моя?
— Да.
— Это не правда.
Мы с Чарой переглянулись. Что по сути я там забыла? Несколько кофточек?
— Вы не откроете дверь?
— Нет.
— У меня кое-что осталось в этой квартире.
— Это не правда.
На учёте в местной психбольнице? Интересно, с каким диагнозом?
— Извините. До свидания.
Почему-то все пошло не так как я планировала, хотя вероятность того, что родственник не откроет дверь незнакомке, была. Из того, что осталось в шкафу, я отчетливо помнила любинские вещи. В тот вечер, мы с Дмитрием взяли только то, чем я пользовалась, оставив все пылесборники и мемориальные тряпки. Которые, надо сказать, служили единственным напоминаем о жизни в поселке. Какая жалость. В голову пришла мысль позвонить самим арендодателям, но подумав тщательнее, я пришла к выводу, что это полная бессмыслица. Вряд ли они имели власть над невменяемым сыном, находясь за тысячи километров. В конечном счете, это ведь я должна была оглядываться по сторонам, выходя из подъезда.
Когда мы с Чарой обогнули дом и остановились у светофора, сзади послышался протяжный крик аборигена. Пожалуй, так же орала Зена Королева Воинов, когда метала шакрам.
Ну, сюжет телесериала не далеко ушёл от реальности. Неизвестный лысый мужик, стоящий на балконе голышом, скидывал с пятого этажа мои вещи. Большую часть тряпок удалось словить, остальные застряли на ветках росшего под окнами тополя. Проходившие мимо люди и не думали помогать.
Возясь с дверью в квартиру юриста, в которой, судя по всему, мне светило прожить ещё не один день, я представляла, что тот ещё валялся на диване. Благо, стоял лишь полдень. Так получилось, что уставший городской мало, что ощущал, поэтому мы всегда просыпались в совершенно немыслимых позах. Сегодня он даже не пошевелился, когда я со скрипом и грохотом слезала с дивана.
— О, Кира. А я-то думал, куда ты…
Дмитрий стоял в прихожей, в привычном спортивном обмундировании. Чара обогнула его кругом и пошла на кухню. В правой руке у юриста была чёрная кепка, из кармана куртки торчал мобильный.
— Ты выспался? — перешагнула порог. — В Динамит собрался?
Городской без лишних вопросов сгреб мои вещи и бросил на тумбочку у зеркала. Я нагнулась поднять упавшую футболку, но была вытолкана обратно в общий коридор.
— Мы куда-то идем? — нахмурилась.
— Ага!
Легонько подгоняя меня в спину, Дмитрий вывел нас из вонючего подъезда и довёл до внедорожника. Очутиться в салоне оказалось приятно, здесь по-прежнему пахло кокосом. Однако, когда автомобиль с ревом развернулся в противоположную от спортивного
— Кира, — зачем-то взял меня за руку. — Тебе должно понравиться.
Когда мы въехали в частный сектор, в юго-западном направлении Кировского округа, я слегка успокоилась. Нашёл, значит, что искал. Внедорожник покрутился по заасфальтированным дорожкам и остановился напротив высоких железных ворот, огораживающих двухэтажный коттедж из красного кирпича.
— Сиди тут.
Опустив мою руку, Дмитрий вышел. На воротах висел картонный плакат.
"ПРОДАЕТСЯ. Новый, 2 ур., 580 кв. м, гараж на 2 а/м, уч. 23 сот… Цена договорная".
Пока я читала, городской успел вернуться обратно. Железная дверь отъехала в бок, давая возможность заехать на участок, а оттуда, в открытый гараж. Территория внутри была частично забетонирована, напротив крыльца располагалась клумба с цветами, сзади на участке росли какие-то кустарники.
Нас вышел встречать мужчина средних лет с сединой на висках. Пожав руку Дмитрию, он кивнул мне и впустил нас в дом. Внутри коттедж оказался не меблирован, но отлично отделан. В каждой комнате, к тому же, хорошо освещенной, лежал дорогой на вид паркет. Потолки и стены девственно белые. На первом этаже находилась кухня-гостинная с кладовой, на втором три спальни. По санузлу на уровень. Планировка смотрелась замысловатой, авторской — лестница, например, находилась за дверью, которую можно было закрыть.
Я застыла у окна на втором этаже, представляя жизнь в таком доме. Ухаживать следовало не только за самим коттеджем, но и окружной территорией — наверняка местные нанимали домработников. Здешние цены вряд ли можно было назвать демократичными — слишком ухоженным был район, к тому же, окольцованный. Уже за постом охраны, на подъезде к первым постройкам, мы видели несколько магазинов.
— … тогда я вас оставляю.
— До свидания и спасибо.
Посмотрев вниз, я увидела, как из второго гаража (они были пристроены по бокам от коттеджа) выезжала незнакомая белая машина. Пока та удалялась, Дмитрий стоял у клумбы, покручивая связку ключей на пальце. Когда иномарка скрылась, он что-то ввел на панели ворот, проследил, как те закрылись и зашагал обратно в дом. Дожидаясь его, я решила потрогать батареи. Вот почему внутри не было холодно.
— Кира…
Дмитрий остановился в дверях, облокотившись руками о косяк с обеих сторон:
— Нравится?
Я повторно оглядела потенциальную спальню. Дом был замечательный. Такой светлый и тёплый.
— Ага, — кивнула. — Очень мило.
Городской широко улыбнулся, будто мои слова имели какой-то особый смысл. Затем медленно, почти лениво, оттолкнулся от косяка и подошёл ко мне:
— Отопление, электричество, газ, вода, все есть. Осталась только мебель, — сказав это, он нагнулся и поцеловал меня в щеку. — Выберем по каталогу или поедем куда-нибудь?