Болевой прием
Шрифт:
– До недавнего времени я шла по ложному следу, меня при этом пытались убить, как и тех случайных людей, с которыми я общалась, – подвела итог я. – Но сегодня ночью мне удалось выйти на новый след, короче, вышла на одного интересного разговорчивого человека... Об остальном доложу не раньше сегодняшнего вечера.
Выведу, теперь уж точно выведу из-под удара блондинку и подполковника. Стрельба прекратится... Но лишь на какое-то время.
– А всю ли правду вы нам говорите? – спрашивает, чуть ли не зубами скрипя, Кириков.
– Представьте себе – всю! – отвечаю ему не моргнув глазом.
– И что за «новый след»?
Это уже вопрос
– Сократ Иванович никогда не задавал мне лишних вопросов, – при этих словах мне захотелось закинуть ногу на ногу и пустить в лица присутствующих по струе сигаретного дыма.
Хотя сигареты я курю лишь для камуфляжа и излишнее хамство тоже не в моем характере. Но напомнить о том, на каких условиях я работаю со спецслужбой, сейчас самое время.
– Что ж, Евгения, поступайте как считаете нужным.
Этой фразой полковник Губанов дал всем понять, что разговор окончен. Пирогов поправил очки, Кириков непринужденно отвернулся к окну.
– Когда и где я могу забрать пони? – спросила я на прощание.
– Увы, не раньше завтрашнего дня, – ответил мне полковник. – Мы ведь еще созвонимся?
Обратный путь проделываю не торопясь. По дороге набираю номер Златы.
– Я долго не звонила, потому что была очень далеко. Ты сердишься на меня?
– Нет, не сержусь... Ты покажешь мне лошадку?
– Да, совсем скоро! Артур Иванович должен разрешить.
Артур Иванович – лечащий врач. Разрешит он с первого захода или нет, я не уверена. Но если пони я достану, то уж и его уломать сумею.
– Расскажи мне что-нибудь, – просит Злата.
Истории собственного сочинения у меня иссякли, новые не придумывались. И тут я вспомнила сказку про цветик-семицветик, последний лепесток и девочку, которую, как и меня, звали Женя. Собственно говоря, поэтому я сказку и запомнила. Вот своими словами я и пересказала, как девочка Женечка загадала свое последнее волшебное желание – чтобы хромой мальчик Витя мог ходить без костылей... А потом, попрощавшись со Златой, подумала – а ведь Витя понравился Женечке потому, что был задумчивый и сосредоточенный, сидел себе на скамеечке, книги читал. Потому как был хромым и бегать не мог. А был бы Витя на тот момент здоровым, носился бы по двору, как последний гопник, гонял кошек, бил стекла. Такой Женечке вряд ли понравился бы. Впрочем, сказка есть сказка. Чем критиковать чужую, надо сочинить собственную. Но сказки мне сейчас в голову не лезли. Если за мной пустят «хвост», «наружку», то я совсем даже не против. Дело сделано. Мои нынешние противники сами понимают, что Ольга и брат Шорникова ничего существенного не знают и знать не могут. Ликвидировать их решили на всякий случай, за компанию со мной, чтобы отрубить концы намертво. Теперь же я заявила, что вышла на некоего «разговорчивого человека». Господа похитители прекрасно понимают, что такое вполне может быть. И им теперь нужно во что бы то ни стало вычислить этого «разговорчивого»...
И сделать так, чтобы он умолк на веки вечные. Поэтому убивать меня никто в ближайшее время не будет.
Чуть попетляв для приличия по переулкам, я вернулась на автостоянку, попросила одного из служащих протереть стекла машины и лишь затем, на второй скорости, тронулась в путь.
Выехав на загородное шоссе, я с удовлетворением отметила, что в зеркале заднего вида появился «Форд» выпуска еще прошлого века, но с явно не уступающим
Меня вели до самой Москвы. Наверняка сейчас кто-то где-то ищет досье на владельца кафе, обслуживающий персонал, пытается выявить, кто сидел за столиком справа от меня, а кто слева. Кость брошена, побегайте за ней...
Оставив засвеченную машину на очередной автостоянке, я продолжила свой путь пешком. На сей раз я двигалась быстро, забежала в какой-то грязный подъезд, поднялась на второй этаж, распахнув окно общей площадки, спрыгнула вниз, благо таким премудростям была обучена, еще не сотрудничая со службой генерала Прохорова.
Миновав два проходных двора, перебежав улицу в неположенном месте и выйдя к подземному переходу, украшенному буквой «М», я окончательно убедилась, что «хвост» отвалился.
Теперь мне нужен тот, кто непосредственно участвовал в похищении. Тот, чьи отпечатки остались на замке. Что ж, все предусмотреть трудно. Времени у похитителей было немного, надеть перчатки попросту не успели. Или не хотели демаскироваться, привлекать внимание. В жаркую погоду кто-нибудь из соседей выходит в общий коридор и вдруг замечает человека в перчатках...
Время покажет, насколько этот товарищ окажется разговорчивым.
Глава 8
Когда я вернулась в свою квартиру, то застала Сергея и Ольгу за весьма интеллектуальным времяпровождением. Они разгадывали кроссворд.
– Как называется нынешняя страна ацтеков? – поинтересовался подполковник, едва я скинула обувь и вошла в комнату.
– Мексика, – не задумываясь ответила я.
– В самом деле... – Ольга вписала мой ответ в клеточки и тут же задала собственный вопрос: – А что такое художественное упадничество?
– Декадентство, – на сей раз меня опередил Хмурый.
– Подборка произведений? – продолжила Ольга.
– Избранное, – постаралась опередить Сергея я.
– Не подходит, – покачала головой Ольга. – Первая «а», четвертая «м».
– Альманах, – тут же исправилась я.
– Женя, нам долго еще быть в этих стенах? – спросила без лишних вступлений Ольга, откладывая в сторону кроссворд.
«А что, за истекшие часы господин подполковник вам столь основательно наскучил?» – мысленно отозвалась я. В самом деле – хорошая компания, телевизор, DVD-приставка, вполне приличная музыка (слава богу – догадались включить!). Из колонок звучала гитара Риччи Блэкмора и голос Кендис Найт.
– Вам ничего не грозит, – уверенно произнесла я вслух. – Те, кто на вас охотился, взяли другой след.
– Значит, мы можем быть свободны? – продолжила Ольга.
– Вы и так свободны, – усаживаясь в кресло, ответила я.
Задерживать Ольгу и подполковника силой я не собираюсь. Но если они сейчас покинут меня, то на них тут же выйдут спецслужбисты, менты и прочие... Это означает, что квартиру мне придется срочно поменять, на это уйдет время. Подполковник хотел было что-то произнести, но я опередила его: